Дом Для Демиурга. Том первый
Шрифт:
— О вас осведомлялся его высочество… Несколько раз, — улыбнулся светловолосый. — Кажется, вы завладели вниманием принца.
Флэль изящно улыбнулся, на ходу соображая, чем бы он мог заинтересовать Араона. Весной он участвовал в королевской охоте и потратил пару часов, развлекая принцев, но оба мальчишки плохо годились для приятного времяпрепровождения. Разговоры крутились вокруг охоты, в которой Флэль Кертор участвовал лишь потому, что был приглашен, как отпрыск Старшего Рода, а королевскими приглашениями не разбрасываются. Подростков же ничто другое не интересовало. Флэль восхищался трофеями
— О, благодарю. Думаю, стоит нанести его высочеству визит: нехорошо заставлять особ королевской крови себя дожидаться, — кивнул Флэль. — Не желаете ли составить мне компанию?
Уж если опять терпеть занудные беседы об охоте — так не в одиночестве…
— С удовольствием, — явно обрадовался тоже скучающий алларец.
Флэль все пытался припомнить, как его зовут. Кажется, Далорн, Эмиль Далорн. Но хорош же он будет, если промахнется…
— Господа, как я рад вас видеть! — его малолетнее высочество поспешно слезло со стола. — Я скучал…
"И тут не веселее", — вздохнул про себя Флэль, и подумал, что на месте принца Араона он не просто скучал бы, а уже умер со скуки. Половину дня постигай всевозможные науки, которые полагается превзойти наследнику престола, другую половину — сиди во дворце под присмотром камердинера, воспитателей, гувернеров, гвардейцев, и так — вплоть до семнадцатилетия.
— Осень, ваше высочество. Осенью в столице и полагается скучать, — улыбнулся он. — В этом есть своеобразная утонченность. Весной нужно влюбляться, летом — лечить раны сердца, а осенью — наслаждаться скукой.
— О, нет… — закатил глаза к потолку принц. — Не хочу! Давайте лучше пофехтуем?
Флэль мысленно застонал. Он час одевался, потом еще столько же терпел куафера, ухитрившегося придать его тяжелым волосам нужную пышность, — а теперь забыть об этом и отправляться скакать со шпагой, вспотеть и лишиться прически?! Да еще был бы соперник достойный… Приглашением Реми Алларэ Флэль бы не преминул воспользоваться: они уже третий год делили титул лучшего бойца столицы, но пятнадцатилетний мальчишка — вовсе не тот партнер, о котором стоило мечтать. Впрочем, принцы рано или поздно становятся королями…
— Я даже не знаю, ваше высочество. Ночью шел дождь, во дворе, наверное, лужи…
Эмиль (или не Эмиль) правильно истолковал легкое замешательство Флэля и поспешил ему на выручку.
— Я буду признателен, если ваше высочество сначала удостоит своим вниманием меня… — слегка поклонился алларец.
Флэль подумал, что нужно поближе сойтись с таким приятным молодым человеком. Спасение костюма от брызг грязи, а самого Флэля — от необходимости переодеваться стоило нешуточной благодарности. Где же они все-таки виделись?..
Алларец оказался не только спасителем Кертора, но и неплохим дипломатом. Видимо, он тоже помнил, что принцы имеют обыкновение становиться королями, и щадил самолюбие юнца. Фехтовал принц Араон из рук вон плохо, но светловолосый не слишком подчеркивал этот печальный факт. Он давал принцу победить там, где победа казалась не слишком невероятной, не пользовался самыми нелепыми ошибками и хвалил каждый удачный удар.
Стоя у стены внутреннего двора, Флэль лениво наблюдал за поединком, подмечая ошибки обоих. Светловолосый был хорошим бойцом, хотя в его технике Кертору и чудилось нечто странное: казалось, что алларец привык не состязаться, а учить. Или убивать; а может быть даже — учить убивать. Где можно было научиться так драться, если дуэли запрещены уже добрых шестьдесят лет? Любопытный человек этот алларец, прямо скажем…
У принца, видимо, возникли подобные же вопросы. Он убрал шпагу и принялся беседовать с соперником. Флэль подошел поближе.
— …воспитывался в Брулене и много ходил с моряками. Шпаги там не в чести, но кто может драться на палубе, того трудно испугать любым оружием.
— Я бы хотел учиться у вас, милорд, — слегка капризно заявил принц, потом перевел светло-карие глаза на Флэля. — У вас обоих.
— Желание вашего высочества лестно для нас, но что скажут ваши учителя и отец?
По узкому длинному лицу принца пробежала смутная тень, он упрямо сжал губы, словно что-то сказав про себя, потом улыбнулся.
— Учителя меня учат плохо, иначе я победил бы господина…
— Далорна, — подсказал алларец. Флэль все-таки верно вспомнил, как того зовут. — Несомненно, ваше высочество может добиться больших успехов, если будет регулярно заниматься.
Кертор слегка улыбнулся. Эмиль ответил весьма достойно — и обнадежил мальчишку, и не стал его разочаровывать, объясняя, что в пятнадцать лет еще рано побеждать настоящих мастеров, да и нужно иметь талант, которого в принце ни на ломаный серн. Впрочем, принц и сам соображал неплохо.
— Ну, или брата, — прибавил он, слегка покраснев.
— Принц Элграс фехтует лучше вашего высочества? — изумился алларец.
— Увы, — пожал плечами Араон, вдруг став похожим на отца. Те же узкие плечи, дурная осанка; но невысокого принца сутулость портила куда сильнее, чем короля.
— Если Его Величество разрешит, я буду счастлив учить вас, — сказал Эмиль.
— Я тоже буду крайне рад, — поддакнул Флэль и зачем-то добавил: — Способные младшие братья — истинный бич Собраны, не правда ли, ваше высочество?
Мгновением позже он уже проклинал про себя собственное остроумие и привычку над всеми подшучивать. В королевском дворце подобные остроты могли стать весьма опасными для жизни. Король Ивеллион был младшим из двух братьев-наследников. Но принц не уловил оттенка крамолы в шутке или воспринял ее на свой счет, как Флэль и задумывал изначально. Оставалось надеяться на то, что Эмиль или не уловил намека (что вряд ли), или пощадит знакомого.
Распрощавшись с принцем, оба новоиспеченных приятеля отправились назад в Белую приемную. День уже не казался Флэлю скучным и проходящим напрасно. Приглашение принца хоть и сулило скучные и заведомо бесполезные обязанности наставника юного Араона, зато открывало большие перспективы. Мальчишке — пятнадцать; самый подходящий возраст для того чтобы бредить оружием, победами, восхищением двора и трофеями. Тот, кто не будет его слишком разочаровывать, станет к нему достаточно близок. А натаскать даже такого бесталанного ученика так, чтобы он смог победить брата, которому едва исполнилось тринадцать, надо полагать, не самая сложная задача.