Дом духов
Шрифт:
Заключенные передавали ведра с черной слякотью из рук в руки, словно пожарные в старые времена. Несколько заключенных спустились под дорогу и работали внутри траншеи канализации. Заключенный, работающий ниже уровня улицы, по колено в грязи, поднял ведро жижи и передал его другому заключенному, стоящему выше. Они целиком состояли из мускулов рук и ног, пропитанных потом и дерьмом. Третий заключенный взял ведро и пролил жижу, передавая ведро дальше. Головы заключенных в желтых кепках поднимались и опускались, они работали молча. Последний в конце шеренги вылил ведро в грузовик, стоящий у дороги. Эти работы были направлены на борьбу с наводнениями и стоили дешево. Заключенные
– Полковник Прачай сказал, что я найду здесь Лека, – обратился Кальвино к надзирателю.
По презрительной усмешке надзирателя он сделал вывод, что не произвел благоприятного впечатления.
– У нас тут работает много Леков. – Его верхняя губа приподнялась в гримасе, открыв длинные желтые зубы.
Кальвино вытащил банкноту в пятьсот батов и сунул ему в руку.
– Может быть, вы сможете вспомнить, который из них Лек?
– У него здесь маленький шрам, – сказала Кико, начертив полумесяц на своей правой щеке.
Надсмотрщик посмотрел на деньги и встал, засовывая бумажку в нагрудный карман. Затем подошел к шеренге, остановился на секунду и двинулся дальше, пока не оказался у входа в коллектор. Присел на корточки и крикнул что-то в отверстие. Через мгновение голова мальчика высунулась из дыры, у него был озадаченный вид. Надзиратель крепко схватил Лека за руку и вытащил на уровень улицы.
– Это он, – подтвердила Кико.
Кальвино не узнал бы мальчика по его фотографии в газете. Ему обрили голову, ноги покрывала черная жижа, в руке он держал желтую кепку. Лек казался перепуганным, как человек, которого часто хватали, но который так и не привык к этому. Возможно, это означало для него нечто вроде: «Опять я должен в чем-то признаться».
Потом он увидел Кико, и улыбка осветила его лицо, улыбка узнавания и облегчения.
Они отвели его за угол на Сой 49 и нашли прилавок с лапшой. Кико заказала ему миску лапши и китайский чай со льдом. Они оба смотрели, как он ест; его руки покрывала засохшая грязь из сточной канавы. Ел пацан лихорадочно, втягивал в себя еду большими глотками, как человек, не видевший пищи уже несколько дней. Когда он прикончил первую миску, Кальвино уже держал наготове вторую. Лек рыгнул и выпил четвертый стакан китайского чая со льдом. Винсент уставился на улицу. Больше дюжины маленьких микроавтобусов стояли вдоль бровки в ожидании людей, которые пошли в госпиталь, или слуг, зашедших в одну из роскошных квартир. Шоферы сидели, развалившись, в своих машинах, курили, глядя в пространство, и пили из бутылок «Браун Кау», популярный жидкий амфетамин.
– Кико говорит, что ты не убивал Бена Хоудли.
Лек с подозрением посмотрел на Кальвино.
– Я знаю, что ты не стал бы его убивать, – сказала Кико.
Лек сел, крепко сжав руки, и откинулся назад на стуле. Он хотел бы оказаться снова в сточной канаве. Там было безопасно.
– Полицейский сказать, что я убить фаранг.
– Подумай хорошенько, Лек. Какой полицейский? Как его зовут? Как он выглядел?
Лек ответил остекленевшим взглядом. Он спрятался в свой личный кокон. Он был всего лишь ребенком, испуганным и недоверчивым. Вероятно, парень знал не много, но он знал одно важное правило выживания: нужно смотреть в сторону, когда фаранг спрашивает у тебя о тайском полицейском, который обрабатывал тебя и может вернуться и обрабатывать тебя снова и снова.
– Ты задаешь ему слишком много вопросов, Вини, – сказала Кико.
– Ладно, забудь о копах. Расскажи мне о Вичае и Бунме. Они твои друзья?
Лек с озадаченным видом склонил голову набок.
– Всё в порядке, – сказала Кико ободряющим тоном.
Лек кивнул и продолжал есть.
– Я их знаю.
– Бунма мертв. Вичай прячется. Знаешь, куда он мог пойти?
В глазах Лека зажегся свет. Он перестал есть и пожал плечами.
– Я не знаю.
Кальвино улыбнулся, чтобы ободрить его.
– Ты говоришь, что не убивал фаранга. Говоришь, что не знаешь, куда мог убежать Вичай. А как насчет наркотиков, которые поступают через порт? Почему Вичай пожертвовал героин в дом духов?
– Может, он боится, – ответил Лек.
– Как и ты.
– Копы говорить, я убить фаранг.
– А что ты говоришь? – спросил Кальвино.
Он улыбнулся.
– Неважно, что я говорить. Я говорить, что я не убить мистер Бен, – тогда будут неприятности моей матери. Я говорить о Вичай, – может быть, они тоже ее обижать.
Кико ахнула, сдерживая слезы.
– Это страшная угроза, – сказала она, протянула руку и прикоснулась к его руке.
Значит, вот как полицейские надавили на Лека, подумал Кальвино. Надежный способ сломать тайца – это пригрозить его матери; он либо убьет тебя, либо даст тебе то, что ты хочешь. Слезы потекли по лицу Лека, оставляя извилистые следы на черных от грязи щеках.
– Мистер Винсент хочет помощь общине. Если ты можешь ему что-нибудь рассказать, скажи прямо. Ты можешь ему доверять. Он не сделает ничего плохого.
Лек кивнул головой и рассказал им все. Он и еще семь других подростков-токсикоманов работали на Патпонге в качестве посыльных, зазывал и сутенеров. Они иногда по нескольку недель жили, спали и ели вместе и возвращались в свои семьи только для того, чтобы отдать им деньги. Никто их не расспрашивал, не интересовался, где они были и где достали такие большие бабки. Они боялись ответа. Подростки жили на уединенной окраине Клонг Той, рядом с железнодорожными путями под мостом скоростной автострады, где находилось кладбище автопогрузчиков, старых грузовиков со спущенными шинами и разбитыми лобовыми стеклами и редкие жалкие хижины из картонных коробок, обломков дерева и рваной, засаленной одежды. Кико почти все время, пока говорил Лек, сидела неподвижно. Он смотрел в стол, избегая ее взгляда. Но она тянулась к нему и гладила его руку, когда он молчал слишком долго.
Кальвино купил Леку кока-колу, когда тот начал рассказывать, как Вичай сначала украл деньги у Фонда, чтобы купить право занять старый грузовик без покрышек, стоящий на кирпичах. После того, как Кальвино его поймал и деньги были возвращены, группа нашла покровителя. Чанчай купил им грузовик, который стал клубом для подростков-токсикоманов, и стал давать деньги. Они были ему должны, и они принадлежали ему. К тому времени, как Чанчай закончил, он купил им четыре мотоцикла и семь пейджеров. Только Вичаю доверялось забирать дурь в порту. Он покупал один-два кило героина за раз, и они держали его в грузовике. Когда одному из них присылали сообщение на пейджер, он перезванивал по телефону, получал информацию насчет количества и качества, цену и адрес. Затем они заводили мотоцикл и доставляли товар. Подростки стали глазами и ушами Чанчая в районе Порта. В течение шести месяцев Чанчай подключил их и к другим видам деятельности. Этот новый бизнес Лек назвал «делать плохо фарангам».