Дом, который сумасшедший
Шрифт:
Я всегда что-нибудь дарю — это такое новое словечко с двадцать первого яруса — своим новым ассистентам, — сказал я, предварительно как следует навострив корону. — Да, так уж у меня, братца Пилата III, заведено. Ну а такому красивой братцу, как братец ты, — обязательно из магазина пятнадцатого яруса.
— Здорово! — придя в себя, весело рявкнула братец Клеопатра II. Не то что на моей прежне| службе, где я до этого служила.
Он сбросила с себя прежнее платье. Чулки, под, вязки, трусики на братце Клеопатре II были в бело-черную полоску, такую же бело-черную, как и на братце непорядочной шлюхе Инфанте, которую я тут же
— Ну, что скажешь? — спросила братец Клеопатра II.
— Ты уже оделась?
— Да, — сказала он.
— Здорово! — сказал я.
А он сказала:
— Сейчас?
Тогда я сказал:
— Можно и сейчас.
— Ну давай сейчас, — сказала он.
Чтобы не было порнографии, я натянул на глаза корону, которую всегда натягивал на глаза, когда делал с братцами, несколько от меня физиологически отличающимися, это, как называла это братец непорядочная шлюха Инфанта, а как называла братец Принцесса — у меня язык не поворачивался произнести, и что лично я сам вообще никак не называл, поскольку, согласно инструкции, это названия не имело…
Потом, то есть после того, как мы сделали то, что, согласно инструкции, названия не имело, братец Клеопатра II переоделась, прошла в ассистентскую и принесла в хранилище большую заветную бутыль с пятью домовыми знаменами на этикетке бутыли. Я слазил в сейф и достал оттуда деликатесные фрукты. Мы стали обмывать новую синекуру братца Клеопатры II, его новое платье, наше новое знакомство, складывающиеся и множащиеся между нами отношения.
— Зуб тебе в корону!
— Два зуба в твою!
— Ты где до этого департамента служила?
— В Министерстве внешних вертикальных сношений. Департамент квадратной печати спецзоны Верха.
— Ну и как?
— С вами, конечно, никакого сравнения. Раньше было лучше, но теперь стало хуже. С тех самых пор, как теплая война сильно потеплела. Хотя, по идее, должно бы быть как раз наоборот.
Я снова навострил развостренную было корону. д навострив, сказал:
— Конечно, наоборот.
Сказав «конечно, наоборот», я вдруг почувствовал мучительную жажду. Мучительная жажда мучительно заставила выпить меня еще сразу три бокала. В желудке сильно прояснилось.
— Через нас кое-что проходит, — сообщил я тайно братцу Клеопатре II. — Тебе тоже будет кое-что перепадать: фрукты, монеты, новые платья, если, конечно, мы договоримся. Скажи, не таясь, ты чей братец: братца Белого Полковника, или братца Цезаря X, или сразу обоих братцев?
— На предательские вопросы не отвечаю, — ответила он и подмигнула мне сначала левым, а потом другим, правым, глазом.
Мне стало ясно — чей, а он добавила:
— А вообще-то я сам собой братец.
Это я уже не понял, но расспрашивать не стал — плеснул в бокалы новую хорошую порцию божественного, взял яблоко и надкусил. Мне стало совсем хорошо, я был очень счастлив — я сидел в своем любимом департаменте, на своем любимом стуле под портретом очень любимого мною Самого Братца Президента, ел деликатесную контрабанду, и напротив меня сидела хорошенькая братец, несколько от меня физиологически отличающийся, в чем я уже успел чуточку разобраться и в чем намеревался разобраться в достаточной мере в самое же ближайшее за этим временем время…
Тут в дверь хранилища постучали. Оказалось, что постучал братец персональный шофер братца министра.
— Автомобиль подан, — подумал он вслух. Министерский автомобиль был очень большой и очень красивый: очень белый блестящий лак снаружи и очень мягкая черная кожа внутри. Он был почти такой же персональный, как и персональный автомобиль братца Белого Полковника, в котором я как-то катался. Мы с братцем Клеопатрой II уселись на заднее сиденье.
— Вторая кнопка на панели персональный бар братца министра, — сказал нам по селектору отгороженный от нас толстым бронированным стеклом братец шофер. — Братец министр угощает.
Я нажал кнопку. Но так как в то самое время, когда я ее нажимал, мне стала помогать нажимать братец Клеопатра II, нажал не вторую, а третью. Сиденье, на котором мы сидели, куда-то уехало, мы с братцем Клеопатрой II мгновенно очутились в мраморной ванне, на нас из выехавшего откуда-то крана побежала вода… Искупаться в персональной ванне персонального автомобиля братца министра было заманчиво, но на это мы не решились по причине отсутствия времени, а также из-за братца щофера, которого оскорбили бы своей порнографией. Оскорблять братца шофера нам не хотелось — братец шофер нам очень нравился, особенно с затылка.
Подумав умом, я нажал четвертую кнопку на панели. Мы снова очутились с братцем Клеопатрой II на сиденье, правда, несколько подмоченные, и нас стал обдувать приятный ветер. Я нажал вторую кнопку — бар открылся, звякнув колокольчиком.
— Здорово! — рявкнула братец Клеопатра II. — Вот это жизнь! Смотри — конфеты!
В баре, среди множества различных заветных бутылей с ненашдомовскими наклейками, лежала коробка конфет без крышки и без оберток, но и без крышки и без оберток было видно, что это не наши конфеты, а вражеское дерьмо. Вражеское дерьмо есть мне не хотелось, но раз братец министр угощал, то есть приказывал есть, я съел: сначала одно, а потом еще два дерьма. Братец же Клеопатра II мало того, что тоже съела три штуки, еще и три штуки спрятала в сумочку.
Подол платья на братце Клеопатре II задрался к самому его вместилищу разума, я положил руку на то, что в приличном обществе называть своим именем не принято, но что тем не менее имеется у любого братца, если, конечно, он хоть немного от меня физиологически отличается.
— Ласковый… — прошептала мне в ухо братец Клеопатра II.
Меж тем автомобиль вкатил нас в грузовой лифт, застланный шикарной ковровой дорожкой. Лифт поехал вниз, а нас так и не подвергли таможенному досмотру.
— Здорово! Не то что в нашем задрипанном вертикальном министерстве! Почему братец Белый Полковник и братец Цезарь X остановили свой выбор именно на тебе?
— Думаешь, я знаю?
— Я думаю, что об этом ты должна подумать, я же тем временем подумаю о том, как сделать тебя выходящей.
— О, я подумаю!
Лифт остановился, автомобиль выкатился на двадцатый ярус, шторки на окнах и перегородке, отделяющей нас от братца шофера, задернулись. Мы поехали дальше и минут через пять остановились во внутреннем дворике Министерства внешних горизонтальных сношений, застланном шикарными коврами.
В просторной приемной нас встретила главный министерский референт — строгая братец блондинка. На его голове была строгой работы семнадцатизубая строгая корона.