Дом, который сумасшедший
Шрифт:
Дежурный администратор отеля «Блаженство за три монеты» дремал за пластмассовой перегородкой. Я громко кашлянул. Он посмотрел на меня осоловевше-счастливыми глазами и проснулся.
— Мне нужны апартаменты, — сказал я.
— А мне нужны деньги, — сказал он.
— Деньги у меня есть, — сказал я.
— А у меня есть апартаменты, — сказал он.
— Может, сдашь мне апартаменты за деньги? — спросил я.
— Надолго? — спросил он.
— На ночь, — сказал я.
Он немного подумал, приметил на моей груди две медали, проснулся окончательно и сказал:
— Орденоносцам и медалистам у нас без очереди.
— Вот и хорошо, — подумал вслух я.
— Придется тебе, братец медалист, подождать, пока образуется очередь. Нарушать инструкцию не имею права, сам знаешь, — не то сказал, не то подумал вслух он.
Я вытащил из потайного кармана пятнадцатизубовик, который тут же бросил на стойку. Братец дежурный администратор поднял его со стойки и положил себе в потайной карман. После того, как он положил пятнадцатизубовик себе в потайной карман, он вышел из-за стойки, встал в очередь впереди меня, пропустил меня без очереди вперед, вернулся за стойку и сказал:
— Тебе, братец медалист, апартаменты с непорядочной шлюхой или без?
— Лучше — без.
— В нашем отеле все апартаменты с непорядочными шлюхами.
— Давай с непорядочной.
— Платить придется за трое суток, на меньший срок не сдаем.
— Хорошо.
Я протянул ему три девятизубовика. Он вытащил из сейфа толстую тетрадь, сорвал с нее печать вписал в страницы мою прописку и кличку.
— Двадцать первая комната, — сказал братец дежурный администратор с осоловевше-счаствыми глазами.
А я вдруг вспомнил братца Принцессу в его двадцатиоднозубой короне. Мой ум зачем-то зашел за мой здравый разум, и мне стало казаться. Мне стало казаться, что мы идем с ним по синей иллюзии ядовитой окружающей среды без скафандров... Но уже через секунду мой ум вышел из-за моего разума, и я увидел коридор, а в нем — вышедшую меня встречать непорядочную шлюху. Я подошел нему и обнял за плечи.
Он хохотнула и сказала:
— Ласковый!
И чмокнула меня в щеку, обдав шикарным зап хом дешевых духов и губной помады. Я прижал себе непорядочную шлюху крепче. Он застонала:
— Ла-а-с-ковый…
Когда мы вошли в апартаменты, я сел на к вать, которая была в апартаментах, где кроме кр вати и стула в апартаментах ничего больше не был Он остановилась около стула.
— Как твоя кличка? — спросил я.
— Непорядочная шлюха Инфанта.
Я не знал, что говорить, и поэтому молчал.
— Ну так что, раздеваться? — через минул спросила непорядочная шлюха Инфанта.
— Как хочешь.
Он пожала своими плечами и сбросила с себя свое полосатое платье. Чулки на братце непорядочной шлюхе Инфанте были в бело-черную, полоски подвязки на братце непорядочной шлюхе Инфанте были в бело-черную полоску, трусики на братце непорядочной шлюхе Инфанте были в бело-черную полоску. Братец непорядочная шлюха Инфанта была очень похожа на наш родной вполне порядочный домовой флаг.
Чтобы больше не было порнографии, я отвернулся к окну. Почему-то снова вспомнил иллюзии увиденные за Железным Бастионом, и к моему горлу подкатил ком тошноты… В окне была белая ночь, а на окне кривилась моя собственная чем-то недовольная, хотя и безмерно счастливая черная физиономия, увенчанная шикарной девятизубой короной.
— Чулки и подвязки снимать?
— Выключи свет.
Он щелкнула выключателем, а я, не поворачивая к нему лицо, зачем-то сказал:
— Сегодня я видел то, что находится за Жел«зным Бастионом.
Он оживилась:
— О! Ты выходящий?! Ты бываешь в ядовитой окружающей среде?! Что-нибудь принес? Угостишь?
Я достал из кармана тщательно завернутую целлофан фейхоа, которую так и не отдал братцу Принцессе.
— Возьми.
— О! — воскликнула он, непорядочная шлюха Инфанта, и спрятала фейхоа за щеку.
— Нет, за Железным Бастионом я не был ни пазу. Я смотрел туда через глазок. Там очень красиво оттуда сюда чуть-чуть проникает красота…
Он фыркнула и села рядом, прижавшись горячим бедром к моей опущенной на кровать руке.
— Говорят, воздух ядовитой окружающей среды вовсе не ядовитый.
— Шкажешь! — шепеляво заметила братец непорядочная шлюха.
А мне вдруг захотелось убедить его в том, в чем еще совсем недавно пыталась убедить меня братец Принцесса.
— Да. Говорят, воздух там даже лучше, чем в Нашем Доме. Там, например, живут птицы, выкрашенные в разные не белые и не черные цвета. Птицы — это такие маленькие иллюзии, они могут летать, куда им вздумается…
— Шкажешь! — шепеляво возразила братец непорядочная шлюха Инфанта.
— Да! А потолок ядовитой окружающей среды почему-то зовется небом. По небу красиво стелются автомобильные выхлопные газы. А ночью, я сам видел, на потолке светит луна, которая днем называется «солнце». Ну, луна — это такой большой фонарь, но без столба, она ни на чем не держится. Просто висит…
Он отодвинула бедро от моей руки и пристально на меня посмотрела.
— Послушай-ка, братец, а ты, случайно, не псих?
Он вскочила с койки на ноги.
— То-то, я шмотрю, какой-то штранный, — быстро зашепелявила он. — Ты что, не знаешь, как нужно вести себя в отеле с непорядочными шлюхами? Ты должен войти в апартаменты и сказать: «Раздевайся!» А я должна спросить: «Чулки и подвязки шнимать?» А ты: «Конечно». А я: «Чтобы снять чулки, подвязки и все прочее, мне нужны монеты». А ты: «Школько?» А я: «Три девятизубовика». А ты: «Хорошо». А я: «Какая ты душечка!» Вот. Вон на стене инструкция висит, не видишь, что ли? И после этого мы обязаны всю ночь заниматься тем, чем обязаны, а не разговоры разговаривать. Так что, мотай отсюда, я всякую заразу даже за деньги подцеплять не собираюсь.
— Чем заниматься?! Трахаться?! — выкрикнул я.
— Это слово нехорошее, — заметила братец непорядочная шлюха Инфанта.
— Ну давай!
— Что?
— Раздевайся!
Он сильно повеселела и прошепелявила:
— Чулки и подвязки шнимать?
А я ответил:
— Конечно.
А он:
— Чтобы снять чулки, подвязки и все прочее, мне нужны монеты.
А я:
— Сколько?
А он:
— Три девятизубовика.
Я бросил ему деньги, он спрятала их за другую щеку.