Дом мертвых снов
Шрифт:
Помимо звонкого голоса тетушки, эхом разносившегося по бесконечным коридорам и таившимся за ними комнатам, вокруг слышался тихий, но вполне различимый шум. Где-то в отдалении позвякивала кухонная утварь. С разных сторон раздавались то чей-то глубокий вздох, то звуки шагов, сменявшиеся скрипом половиц, то какой-то неясный скрежет. Все это говорило, что каждый из моих родственников, получивших приглашение от Гауса Кринсби в сей год, либо большая их часть, уже прибыли в Молтен Рок. Должно быть, я оказался одним из последних, кто решился ступить на эту землю. Впрочем, данное обстоятельство меня нисколько не смущало, да и общаться здесь с людьми, с которыми меня вроде бы связывали узы крови, я, в общем-то,
– Лилиан – чудесная женщина! – продолжала свой рассказ Лорейн. – Как и прочие слуги, нелюдимая и, пожалуй, излишне скромная. Но все эти недостатки с лихвой восполняет ее умение готовить. Ты обязательно должен попробовать ее стряпню. Уверена, ты тоже оценишь ее по достоинству!
– Боюсь, это придется отложить, – робко вставил я.
– Вот как? – с легким негодованием повернулась она, всем своим видом давая понять, что нисколько не поддерживает эту идею.
– Простите, тетушка, но я слишком устал с дороги. Два перелета подряд, а затем длительная поездка в эти места дались мне нелегко. Я пообедал в аэропорту, потом немного подкрепился незадолго до переезда. И единственное, чего сейчас желаю – хорошенько отдохнуть. Чувствую, что готов проспать до следующего утра.
– Так и быть, – смилостивившись, небрежно махнула рукой женщина. – Не стану сегодня тебя тревожить. И скажу остальным не беспокоить тебя без особой необходимости. Хотя таковой, я уверена, точно не возникнет. Знаешь, мне кажется, ваше поколение выросло на удивление слабым, – вновь начала она. – Но не суть. И все же постарайся пробудиться к ужину. Гаус, этот старый скряга, обещал присутствовать на нем, произнести приветственную речь, как он делал это прежде.
– Разве обычно он не разделяет трапезу с остальными? – удивился я.
– Этот затворник?! – Казалось, тетушка едва сдерживалась, чтобы не сплюнуть прямо на мраморные ступени. – Прислуга приносит еду ему в комнату, неукоснительно следуя приказам своего хозяина. Он радует нас своим появлением лишь в самых исключительных случаях. Наверное, в прошлый раз ты был еще слишком мал, чтобы запомнить это. Минувшие двадцать лет нисколько не повлияли на его характер. Он всегда был таким. Если честно, я вообще не понимаю, для чего ему, пусть и крайне редко, следуя какой-то старинной традиции, собирать у себя всех родственников. Особенно учитывая, что даже в это время он крайне ограничивает с нами свое общение. Но еще большей загадкой для меня остается, как при таком… – Она задумалась, подбирая нужное слово, которое в итоге не оказалось бы излишне грубым. – Как при таком своеобразном характере ему удалось добиться столь значительных успехов в жизни. Обрести огромное состояние, о котором любому из нас суждено лишь мечтать.
– Мне показалось, вы отзываетесь о нем так, будто знаете его уже очень давно, – заметил я.
– Его приглашения приходили мне с самого детства, – пожала плечами тетушка. – А я, как ты мог заметить, уже немолода. Пару раз я бывала здесь вместе с Азалией. Но, учитывая, что я старше ее на пятнадцать лет, Гаус Кринсби успел надоесть мне еще до ее появления на свет.
– Почему же тогда вы продолжаете принимать его приглашения?
– Потому что здесь тихо, – ответила она. – Это, пожалуй, единственное место, где я по-настоящему могу отдохнуть от городской суеты, почувствовать, что есть и другая жизнь, непохожая на ту, к какой я привыкла. Ну и, конечно же, приезжая сюда, я отдаю своего рода дань нашей семейной традиции. Может, по мне и не скажешь, но родственников я все-таки уважаю. Каждого по-своему.
– Много ли людей решили принять приглашение в этот раз?
– Все, кто так или иначе связан с этим домом. – Она помедлила. – Совсем скоро ты увидишь их сам. Тебе еще предстоит с ними познакомиться.
По сути, Лорейн так и не ответила на мой вопрос. Но я слишком устал с дороги, чтобы проявлять излишний интерес и требовать от нее чего-то большего. Кроме того, она оказалась права. Гораздо уместнее было составить мнение о человеке при личной встрече, не опираясь на туманный образ, возникший после ее слов. В конце концов, я прибыл сюда не для того, чтобы пытаться завоевать чье-то доверие. И, если кто-либо из родственников будет мне неприятен, у меня не было ни единой причины продолжать с ним общение. Тех же принципов я придерживался, в общем-то, и в отношении дяди Гауса.
Пройдя по коридору второго этажа, моя провожатая остановилась у одной из комнат, ставя мои вещи у ее двери. Прежняя улыбка женщины чуть померкла. Видимо, ей отчаянно не хотелось покидать меня. Признаться, я тоже не был против ее общества, но только после хотя бы небольшого отдыха.
– Что ж, – наконец вздохнула она, делая шаг обратно к лестнице. – Оставлю тебя в покое, мальчик мой. Набирайся сил. Надеюсь увидеть тебя за ужином.
Вскоре она исчезла в полумраке, оставив меня наедине с вязкой тишиной, какой я, похоже, никогда не знал прежде. Вставив в замок витиеватый ключ, изготовленный в форме двух переплетенных веток и оканчивавшийся пятью маленькими острыми листьями, я повернул его. Высокий прямоугольник передо мной отозвался протяжным скрипом петель и медленно, будто с неохотой, отворился.
Даже сейчас, когда солнце ярко сияло на небосводе, в комнате властвовал полумрак. В центре, ближе к окну, располагался округлый стол с белой, расшитой причудливым узором по краям скатертью. На нем поблескивала лаком плетеная тарелка с несколькими свежими яблоками. Слева стоял громоздкий платяной шкаф из темного дерева и еще несколько похожих на него предметов мебели вроде комода и поставца, за стеклом которого я заметил несколько белых фарфоровых чашек. Справа почти добрую треть помещения занимала кровать. Широкая, с четырьмя резными, уходящими к потолку колоннами, она выглядела как призрак старины, по нелепой случайности оказавшийся в современной, чуждой ему эпохе. По углам ее аккуратно закреплена была плотная ткань, что позволяло даже днем при желании без труда защититься от света.
Все, что составляло интерьер комнаты, с легкостью подходило под определение антиквариата. Ценность этих вещей я боялся себе вообразить. Даже воздух здесь был каким-то особенным. Несмотря на старания прислуги и невероятную чистоту вокруг, в нем по-прежнему сохранился запах пыли с легким, едва различимым оттенком плесени. Он был чуть влажным и тяжелым. А время в этом месте будто остановилось или шло гораздо медленнее, чем где-то там, по другую сторону окна.
Комната понравилась мне сразу же. Я прикрыл за собой дверь, повернул ключ и оставил его в замке. Потом подошел к кровати и, вновь оглядевшись вокруг, почувствовал, как в этот самый миг уходят прочь все преследовавшие меня ранее мрачной тенью проблемы. Ощутил свободу и отрешенность от всего. Впервые за долгие месяцы.
Рухнув на аккуратно заправленную кровать, я закрыл глаза. Сон пришел ко мне почти мгновенно, стирая хрупкие грани меж реальностью и неясными картинами, что рисовало мое воображение.
Где-то в отдалении слышались человеческие голоса. Их было довольно много, и некоторые из них казались мне знакомыми. Возможно, мне уже доводилось встречать этих людей, однако вспомнить их лиц, как ни старался, я не смог.
Вокруг царил кромешный мрак. Мои глаза не способны были различить ничего, что помогло бы мне понять, где я оказался. Я видел лишь тьму, столь густую, что от нее становилось тяжело дышать.