ДОМ ПРИЗРЕНИЯ
Шрифт:
Но Нежине повезло. Тихая, не привлекавшая внимание девочка выжила вопреки нежной заботе нянек и внимательному надзору врача и отправилась из дома малышей в сиротский приют. Тут не бывает иначе: или кладбище, или приют. И неясно, что из этого хуже. Многие считали эти места равнозначными и одинаково безысходными. Другие думали, что выход один, и он закономерен и очевиден: просто дети могли пойти туда короткой дорогой, а могли сначала немного задержаться в приюте. Последние заслуживали, по общему мнению, большего уважения, ибо страдания всегда считались привилегией святых, перед которыми в этом городе
Но и звери, и люди обладают памятью. Обычно в трудные времена костер воспоминаний греет не хуже настоящего. А иногда бывает так, что человек сам создаёт себе иллюзию прошлого, если в этом прошлом ничего хорошего не случалось. Сознание человека нуждается в памяти о минувшем, причём хорошей памяти, иначе его душа замерзает, ведь ей нечем себя согреть.
Нежина плохо помнила дом малышей, поскольку эту память ей не хотелось бы навсегда оставить с собой, но встречу с Агатой она не забыла бы никогда.
В детский дом ребят привезли зимой, в лютый холод, и пока небольшая стайка насмерть замёрзших малышей разматывала друг на друге тёплые там, где не было дыр, шерстяные платки, перешептываясь, вытирала блестящими в свете тусклых ламп рукавами озябшие носы, потёкшие в тепле, словно весенние ручьи, и тихонько оттаивала в темноватом коридоре с закрытым камином, который слабым светом разгонял коварную, настороженно затаившуюся тьму, по лестнице кубарем скатилась она – темноволосая, темноглазая, с грязными пятнами на лице девочка – Агата – единственное существо, долгие годы приносившее, как казалось Нежине, луч солнца в этот дом печали.
Дети замерли. Ведь именно так нянечка, ругаясь за очередные мокрые штаны, описывала чертей, которые приходят за непослушными и неаккуратными детьми. От этого дети плакали еще больше, соответственно, увеличивая в геометрической прогрессии количество мокрых штанов и крепких подзатыльников.
По напряжённой фигуре Агаты было видно, что она будет до последнего отстаивать занятую территорию, чтобы место не досталось чужакам. Так коты настороженно работают ноздрями, прежде чем впиться когтями в глаза противника. Поэтому вполне логичным кажется и то, что Агата, пыхтя, прошлёпала на толстых ножках прямо к стоящей впереди Нежине и, ничего не говоря, ударила её по щеке. Дети прижались друг к другу и задрожали. Кто-то заплакал. Но Нежина уже знала, что за себя нужно стоять, особенно, когда дело касалось вещей, которые затрагивали её сердце или гордость, и не дала бы спуску самому чёрту, поэтому изо всех сил толкнула Агату так, что та приземлилась прямо на толстенькую попку и запыхтела, как ёж.
– Мисс Агата, мисс Нежина, несносные девчонки! – мадам Гортензия, старшая воспитательница, англичанка по происхождению (хотя из английского у нее был только постоянный насморк и маленькая фляжка разбавленного джина, который обычно заканчивался прежде, чем сухая старая дева успевала прийти в благодушное настроение), строго выговаривала малышкам, которые, насупив носики и сжав крошечные кулачки, напряжённо смотрели друг на друга, но не ревели. – Вот и прекрасно! Вы обе наказаны. Без ужина ночуете в классной комнате. Я попрошу сторожа принести вам матрасы.
В этот день девочки спали в разных углах промёрзшей классной комнаты, в которой постоянно что-то шуршало и скрипело снаружи и внутри.
На следующий день, за завтраком, Агата ловко подставила подножку неуклюжей Нежине, и когда последняя вскочила, вытряхивая из волос хлебные крошки, то немедленно поскользнулась на разлитом жиденьком какао из желудей и шлёпнулась в лужу вместе со старшей воспитательницей, кинувшейся на помощь. Улыбка с лица проказницы сползала по мере того, как ширилась дыра на клетчатой юбке побагровевшей англичанки, за которую уцепилась бросившаяся на обидчицу Нежина. В эту ночь матрасы девочек оказались почти рядом.
На следующий день, когда Агата приклеила Нежину к стулу, а та подняла такой вселенский вой, что мирно спавший в подсобке сторож Феррул Пунт упал с кровати и сломал указательный палец на правой руке, случайно застрявший в пивной бутылке, ненароком оказавшейся возле его кровати, а старшая воспитательница обрила Агату наголо, поскольку остатки клея, вылитого Нежиной на голову Агаты, не желали покидать курчавые жесткие волосы девочки, матрасы лежали рядышком, тесно прижавшись друг к другу в холодной комнате, впрочем, как и девочки, слабо отсвечивая в темноте свежебритыми макушками (разозлённая воспитательница в наказание состригла дочиста и роскошные рыжие кудри малышки Нежины).
Именно с этих пор между двумя столь непохожими девочками и зародилась крепкая дружба, которую люди обычно проносят через всю жизнь.
Глава 2. Интернат.
(о том, что не всегда неубивающее делает сильнее)
– Поросёночек! Где же ты, сладкая?
«Пожалуйста, уйди. Просто пройди мимо».
– Свинка! Я всё равно отыщу твою розовую жирную задницу!
«Уходи же. Пусть ты просто меня не найдёшь».
– А вот ты где, маленькая хрюшка! Вылезай!
С этими словами, сочащимися гнусной радостью, низколобый широколицый мальчишка вцепился в растрёпанную косу десятилетней пухленькой девочки и вытащил лакомую добычу из-под стола. Девочка заверещала, упираясь слабыми ручонками в жёсткую хватку мучителя. Лицо её, будто созданное для плача, некрасиво перекосилось, как бывает всегда, когда силишься сдержать рыдания.
– Отпусти её, Рыжий Пёс! Отпусти, а то хуже будет!
Короткие пальцы со сгрызенными под корень и всё равно нечистыми ногтями лишь плотнее сжали в кулаке огненную волну волос девочки.
– Кому хуже – мне, тебе или хрюшке? Эта обезьяна – твоя подружка, поросёнок? Ну что ж, так даже интереснее. Иди сюда, черномазая! У меня и к тебе есть пара вопросов.
Рыжий стиснул и без того узкие губы так, что в уголке рта лопнула постоянно кровоточащая болячка, и прищурил зеленоватые кошачьи глаза, ресницы которых слиплись от какой-то дряни. Его покрытая россыпью ржавых пятен рука с торопливой озлобленностью приподняла девочкину голову так, что толстушка заверещала от ослепившей её на мгновение боли.