Дом серебряной змеи
Шрифт:
— Гарри, а тренировка у тебя сегодня будет?
— Будет, но в восемь вечера. Маркус не хочет, чтобы кто-то из шпионов грифов видел меня. Вы же в курсе, что у нас загонщика вчера отправили в Больничное крыло…
— Совсем грифы распоясались… Может, им тоже устроить «веселую» жизнь?
— Не надо, ребят. Я понимаю, что, видя все это, вы хотите справедливого возмездия, но, как сказал сегодня наш декан: «Этим вы наказываете меня в первую очередь». Да и меня тоже.
— Профессора тем, что ему надо варить зелья, — заметила Дафна, сидящая напротив ребят, рядом с Панси. — А тебя чем?
— Тем, что мадам Помфри каждый раз, когда к ней попадает кто-то из игроков с такими травмами, устраивает мне практику. Чего я уже только не лечил! Ей ее Мастер сказал, что в таком случае у меня не только знания лучше закрепятся, но и мой резерв быстрее раскачается. Поэтому у меня теперь практика почти каждый день. И не по разу. А мне еще учиться надо. Так что, ребят, вы хотя бы дайте мне время отдохнуть.
— Ладно, считай, что уговорил. Чем тогда займемся сейчас?
— Уроками. Не знаю, кто как, но я еще Чары, Трансфигурацию и Гербологию не сделал.
— Тогда к Ровене?
— Да. А кстати, дневник-то дальше когда читать будем?
— Надо профессора спросить… Мне тоже интересно, откуда взялась идея построить замок для детей-волшебников.
Время в кабинете у Ровены Равенкло пролетело незаметно под выполнение домашнего задания. Сегодня на удивление в библиотеке не было ни Гермионы, ни Невилла, а Рона одного там днем с огнем не сыщешь. Так что надобности кому-то отвлекать внимание не было, и все восемь ребят сидели в своем тайном месте. Домовики зорко следили, чтобы подрастающее поколение магов не забывало питаться, и периодически приносили им чай с сэндвичами и фрукты. В эти паузы ребята обменивались информацией, книгами или просто разговаривали. Однако они так увлеклись работой, что даже не услышали, как открылась дверь.
— Я так и думал, что самое крупное шило факультета собралось здесь, — от взрослого голоса подпрыгнули почти все.
— Сэр!
— Зачем же так пугать?!
— Чтобы не расслаблялись. Мало ли кто еще найдет этот кабинет.
— Ну, найдет, поздравим, — раздалось из-за дальнего стеллажа, — все равно не зайдут.
— И почему вы так в этом уверены, мистер Поттер?
— А я поставил защиту на крови. Леди Равенкло-Слизерин разрешила. Так что кроме нас девятерых сюда никто не пройдет. А вас просто давно здесь не было, поэтому мы так и отреагировали. Будете чай, профессор?
— Лучше кофе… — В этот же миг на маленьком столике оказался кофейник, чайник и девять кружек, тарелка с небольшими канапе, нарезка овощей, сыра и пирог с фруктами. — Ничего себе у вас тут сервис развит…
— Спасибо, сэр. Николс, спасибо. Николс — это домовой эльф, приписанный к этому кабинету: следит за нашим питанием и отдыхом, когда мы долго тут занимаемся.
— Вообще-то, я пришел позвать вас на ужин, поскольку вы, похоже, совсем про время забыли.
— А сколько сейчас? «Темпус».
— Ого! Уже полшестого…
— Быстро время летит…
— Вы хоть все успели сделать?
— Да, сэр.
— Покажите, что вы написали.
Ребята с удивлением смотрели, как профессор успевал пить кофе и читать их работы. На лице не дрогнула ни одна мышца , но дети уже прекрасно научились расшифровывать эмоции декана по его глазам. Сейчас он был всем доволен.
— Ну, что же… Можете же хорошо списывать, когда хотите. А скажите-ка мне, какой основной принцип… — и начался устный опрос. — «Темпус». О, почти шесть. Идемте ужинать. Глядишь, и сдадите экзамены в конце года.
— Сэр…
— Да, мисс Гринграсс?
— А мы будем сегодня читать дневник леди Равенкло дальше?
Задумавшись о чем-то, он не сразу ответил.
— Ближайшие две недели не получится: сейчас я галлонами варю зелья для Больничного крыла перед матчем, и следующая неделя будет такая же, но уже по причине проигрыша одной из команд. Так что, Гарри, в случае выигрыша, будь острожен: кто-то из гриффиндорцев может решить отомстить за проигрыш команды. Да и во время игры тоже будь внимательнее. Помни: твое здоровье важнее победы в этой игре. Идемте уже. А если вам так нечем заняться, то после ужина поищите информацию о ритуалах второго уровня, особенно лечебных. Как раз в субботу и попрактикуем.
Гарри, по обыкновению, выходил последним и закрывал кабинет. В этот раз профессор «случайно» отстал от основной группы студентов, чтобы посмотреть, из-за чего тот задерживается каждый раз при выходе. А мальчик стоял в дверях и просто неотрывно смотрел на витраж, где сначала проявились фантастические цветы, а затем и сама леди Ровена. Взгляд глаза в глаза, наполненный такой тоской, что ее можно было потрогать. Но вдруг леди присела в легком реверансе, прикрывшись веером. Только блеск глаз с хитринкой указывал на изменившееся настроение дамы. Гарри, вздохнув еще раз, развернулся закрыть дверь и уткнулся носом в знакомую черную мантию, кажется, пропитанную настойкой полыни.
— Гарри, — Северус с тревогой заглянул в грустные глаза ребенка, — что случилось?
— Ничего, сэр, просто волнуюсь…
— И именно поэтому ты с такой тоской смотришь на портрет красивой леди? — слегка ехидно поднятая бровь.
— Лучше было бы, если б я зависал, глядя на портрет красивого сэра, профессор?
— Нахал. А все-таки, Гарри, что произошло?
— Сэр, почему в Хогвартсе, который построили Основатели, есть портрет только Салазара Слизерина на двери в нашу гостиную? Да и тот не особо идет на контакт? Почему их нет в главном зале? Они этого оказались недостойными?
— Живые портреты…
— Живые портреты, сэр, пишут с конца IV века. И в XI–XII веках они уже точно были.Тем более портрет Слизерина ведь есть! Так почему? — Гарри змейкой проскользнул между стеной и деканом, закрыл дверь и пошел вниз. Туда, где были слышны взволнованные голоса его друзей.
Он сам не знал, почему не рассказал декану об истинной причине грусти, но что-то менять сейчас совершенно не хотелось. Или профессор сам все поймет, проанализировав сегодняшний разговор и вспомнив законы кровной магии, или … они, вроде бы, собирались летом зайти к гоблинам. Вот там все всё и узнают.