Дом серебряной змеи

Волк Саша

Поппи… Еще один далеко не однозначный персонаж школы… Её верная подруга уже на протяжении многих десятков лет в этих стенах. Каждый год находится пять — десять учеников, которые становятся завсегдатаями Больничного крыла. Сейчас у Минервы таких двое: Фред и Джордж Уизли. Хотя мальчики в предыдущий год поднаторели в лечебных чарах и зельях, и уже реже попадают в вотчину Поппи. Да и от своего декана они уже научились скрываться. Сейчас их редко можно на чем-то подловить, а причастность к нарушениям школьных правил, практически не доказуема. Почти, как Северус в свое время. Зачастую компанию им составляют игроки в квиддич. Эти с начала организации первого школьного соревнования и на протяжении всех времен его проведения завсегдатаи вотчины Поппи. Однако мадам Помфри только на бумаге была медьковедьмой, а по своим знаниям и умениям давно могла заткнуть за пояс любого целителя из больницы Святого Мунго, особенно из

отдела редких проклятий и ядов. Уж чего-чего, а практики у неё было более чем достаточно. С какими только проблемами к ней не обращались ученики. Всё-таки дети здесь находятся в самый сложный период становления личности, да и бушующие подростковые гормоны не стоит сбрасывать со счетов, переживания из-за учебы или неразделенной любви… Пожалуй, самый сложный случай в её практике был тридцать лет назад, когда одна девочка пыталась, а точнее сбросилась с Астрономической башни из-за неразделенной любви. Да… Тогда был целый переполох. И даже не в плане бесконечных проверок. Как её успели поймать в пяти ярдах от земли, никто так и не понял. Альбуса затаскали по всем возможным комиссиям и допросам. А вот Поппи дневала и ночевала в палате девочки, пытаясь вытащить её из магической комы. Получилось… Через неделю, но получилось. Хотя все уже перестали надеяться. До этого случая считалось, что, если маг не выйдет из комы через два дня, он не очнется уже никогда. А тут неделя! Девочка даже осталась магом. Только с очень неустойчивой психикой и её пришлось переводить на домашнее обучение. Еще один небывалый случай в Школе, чтобы мага, начавшего обучаться здесь, переводили на индивидуальные занятия… Ни до ни после такого больше не было. Минерва, взглянув на парочку Северус — Поппи очень сильно удивилась, чего она вспомнила тот случай. Хотя, поймала она себя на мысли, что ей очень интересно узнать, как себя повел бы этот дуэт в такой ситуации. Да и после тоже. Ведь всем было известно, как Северус относится к её львятам. А тут еще и неразделенная любовь.

«Наверное, стал бы третировать, как всегда», — решила Минерва, ещё раз взглянув на зельевара, и вспомнила, что о нем говорят её подопечные. — «В таком случае, мы могли бы и не успеть отправить её домой. Но это уже из серии домыслов».

Сейчас эти двое нынешних коллег увлеченно обговаривали список необходимых для Больничного крыла специфических зелий. Конечно, простые лечебные зелья могла сварить и Поппи, но зачем, когда у них есть признанный Мастер? Главное, его не отвлекать и не раздражать, а то можно и яд получить. Как шутил в первое время Северус: «На чистых рефлексах».

В углу в глубоком кресле приятного темно-синего оттенка сидела Помона Спраут — её школьная подруга. Пусть они учились на разных факультетах, и Помона была на три года старше Минервы, но она всегда поддерживала свою подругу, и зачастую школьные правила они нарушали на пару. Сейчас они вместе работали. И хоть времени и возможности на тихие посиделки вдвоем почти не было, дружба не прекратилась, давая надежную поддержку уже в преподавательской деятельности. Хотя в последнее время, Минерве стало часто попадать от Помоны за плохое, как та считала, выполнение деканских обязанностей. Декан барсуков сидела с толстым фолиантом в кожаном переплете с металлическими углами и веселой плетеной закладкой.

«Видимо, опять нашла какую-то доисторическую редкость про свои любимые растения, которых нет уже почти несколько веков», — усмехнулась Минерва. В этом вся Спраут. Растения уже давно нет, а она все ещё ищет по нему любую кроху информации. Периодически в этом её подначивают и Северус с Поппи в своих змеиных корыстных целях. — «Мне иногда кажется, что, когда Помона долго не может найти интересную книгу, Поппи с Северусом подкидывают ей что-то из своих коллекций. Так сказать, чтобы никто не расслаблялся. Похоже, и в этот раз тоже они постарались. Вон как, смеясь, поглядывают на гербиолога».

Однако Помона так увлеченно читала книгу, что, кажется, ничего вокруг не замечала. Она даже не отреагировала на то, что пришла её подруга, и кресло рядом с ней уже как минут пять занято и, вообще-то, с ней поздоровались.

«Потеряна для общества», — усмехнувшись, поняла Минерва, устраиваясь в своем любимом фиолетовом в клеточку кресле. Тут же на столике рядом с ней появилась чашка ароматного свежезаваренного чая на горных травах. Эльфы уже давно выучили привычки декана Гриффиндора и всегда к нему подают небольшие зерновые лепешки. Отпив немного из чашки, Минерва тепло улыбнулась: как будто и не уезжала из родной Шотландии. Заворожено глядя на огонь в камине, ей вспомнилось, как они с отцом сидели в каминном зале в их замке. Был довольно студеный зимний вечер. На улице вовсю бушевала стихия, и по коридорам гулял ощутимый сквозняк. Эльфы тогда тоже приготовили горный чай, только в тот раз добавили пару капель

виски, чтобы маленькая хозяйка не разболелась… К лепешкам прилагалось земляничное варенье. Как глоток лета. Сейчас тоже ужасно хотелось варенья, но это уже было бы совсем не в тему.

Вспоминание вечера в компании отца было прервано открывшейся дверью, пропустившей в этот раз Филиуса Флитвика. Маленький профессор, оглядев внимательно комнату, кивнув каким-то своим мыслям, направился к дальнему креслу, стоявшему около окна. Всё как всегда. Поппи спорит с Северусом, и оба получают от этого удовольствие. Помона уткнулась в очередной справочник по исчезнувшим растениям, а Минерва что-то ищет в огне, не замечая, как эльфы уже в третий раз наполняют её чашку чаем. О, что-то изменилось. Северус в этот раз первым заметил, что в их теплой компании прибыло. Увидев, что пришел Флитвик, Северус отвлекся от разговора с Поппи, и подойдя к Филиусу, протянул какой-то темно-синий граненный фиал, заполненный желто-золотистой жидкостью.

— Новый рецепт, меньше побочных эффектов, — только и произнес зельевар. Флитвик обрадовался предложенному напитку, как «Феликсу Феликцису », быстро выхватив из протянутой руки фиал, а взамен протянул небольшой тугой мешочек, заполненный редкими травами двух подгорных народов. Содержимое фиала было перелито в принесенный заботливыми эльфами хрустальный бокал, и по кабинету тут же разнеся терпкий травяной запах. Мало кто знал, что любимым напитком гоблинов является мед, приготовленный по специальному рецепту. Сначала его варят с четырьмя зельями на разном уровне огня, потом добавляют одиннадцать строго определенных трав, собранных по своим правилам и в нужное время. А главное, полученный состав настаивается в теплом темном помещении двадцать один день, и на всем промежутке приготовления его не должны касаться чужие руки, и видеть процесс изготовления мог только тот, кто его готовил. Поэтому между двумя профессорами уже давно, а точнее с четвертого курса Северуса Снейпа, существовал договор: один варит специальный мед, другой снабжает его редкими видами трав и растений подгорных народов. И только Флитвик был в курсе, в каком возрасте на самом деле Северус защитил звание Мастера Зельеделия, Ядов и противоядий. Увидев, что Поппи пересела к Помоне, Северус занял свободное кресло около Мастера Чар. Тут же около него возникла чашка с ароматным кофе. Завязалась неспешная беседа о природе, погоде, травах, ядах. Постепенно они дошли до учебных планов и собственно учеников.

— Северус, а в этом году вы также будете тайно покрывать исследовательский зуд братьев Уизли? — задал очередной вопрос Флитвик.

— Посмотрим, что они в этот раз придумают, — хмыкнул зельевар. — Согласитесь, прошлая их настойка для изменения цвета волос стала очень хорошим средством для полировки паркета.

— Да, — рассмеялся профессор Чар, — а два года назад они среди прочего изобрели очень хорошее средство от икоты.

— Только готовили они настойку уменьшения вещей, из подручных материалов. Нет, Филиус, вы представляете, вместо зубов летучей мыши взять выпавший зуб кота! Да еще и растворить не в настойке лунного камня, а в огневиски. Типа, «какая разница, цвет то одинаковый, да и не было у нас настойки камня». Вот, что мне с ними делать???

— И что сделали? — заинтересовано спросил Флитвик.

— Да что я мог сделать? Снял баллы, прочитал лекцию «откуда, что берется для зельеделия» и заставил тестировать, что получилось на отработках. Способные ребята. Им бы еще основы выучить, и можно смело сдавать экзамен на подмастерьев.

— А они об этом знают?

— Знают. Обещали за лето подтянуть. Я более чем уверен, что они на первом же занятии специально нарвутся на отработку. Вот там и посмотрим, что они за каникулы выучили. Может, у меня, наконец-то, будут способные ученики.

— Если не будет постоянного посетителя отработок.

— В смысле?

— А Вы забыли, что в этом году поступает Гарри Поттер? И как мне тут успел натрещать Хагрид, Гарри вылитый отец…

— Вот только мне для полного счастья в жизни Поттера-младшего не хватало! Да к моим змейкам в этом году столько детей бывших Пожирателей поступает! Что у меня уже заранее головная боль началась! Еще и Поттера на этот курс и можно будет или его сразу закапывать, или ремонтировать Школу! — Северус не замечал, ни как сильно сжал в руке кофейную чашку, ни как осколки впились в ладонь. И если осколки быстро и незаметно убрали эльфы, то ранки на руке скоро начали саднить, однако даже это не могло вернуть мысли мужчины обратно в комнату. Судя по застывшему взгляду, обращенному в окно, он был далеко не здесь, а, как решил Флитвик, где-то в далеком прошлом. Недолгом, счастливом прошлом. Как-то так получилось, что только маленький профессор Чар был в курсе личной жизни своего самого замкнутого коллеги. Впрочем, как и Северус был единственным, кто лично знал семью Филиуса.