Дом серебряной змеи
Шрифт:
Поппи прибыла через три минуты, как всегда собранная, со своим лекарским чемоданчиком. Все-таки дипломированная медьковедьма с её-то стажем — это не Мастер Зельеварения… Таких диагностических чар я не знал. Оказалось, что зелья придется переделывать все! Если хочу поставить его на ноги к завтрашнему вечеру. Получив кучу наставлений и рекомендаций, а также длинный список необходимых эликсиров и правила их использования — курс по приведению этой тушки в порядок под названием «нормальный человек» займет примерно два — три месяца, если он никуда не будет влезать. А это вряд ли. Скорее можно гарантировать, что он будет замешан во всем, что только может случиться в этих древних стенах. Договорившись с Поппи на счет его лечения и постельного режима, я пошел провожать её обратно в гостиную, пожелав остальным змейкам
— Профессор! — чуть требовательно позвал Драко.
«Что ж тебе-то неймется?».
— Драко, ложитесь спать. Вашему другу нужен отдых, а сейчас вы мешаете. Все с ним будет хорошо. Может быть не сегодня-завтра, но он оклемается. Спите, завтра уроки никто не отменял… — развернувшись, я ушел в свою лабораторию. Ночь не бесконечна. А некоторые зелья надо дать как можно скорее.
Три раза за ночь я возвращался в спальню мальчиков, спаивая Гарри необходимые составы. Самым сложным оказалось договориться с его змеей в первый раз. Таким идиотом я себя не чувствовал уже давно: наложив сонные чары на Драко и Блейза, я подошел к кровати Гарри. Как и говорил крестник, змея лежала у Гарри на груди. Сев на пуфик около кровати, я тихо прошептал, вспомнив имя этой редкости:
— Шасси, если ты меня понимаешь, кивни пожалуйста, — дождавшись кивка через секунд двадцать, за которые меня внимательно оглядели с ног до головы, я продолжил, — Я был не прав, сорвавшись на твоем хозяине. Просто я знаю особенность твоего яда очень хорошо: его добавили в напиток одного моего очень хорошего знакомого. У меня не было шанса его спасти… — тот день я помню до сих пор в мельчайших деталях, хотя прошло пятнадцать лет, — и я испугался за учеников. Мало ли с кем поссорится твой хозяин, или кого ты посчитаешь угрозой ему. Я не хочу, чтобы тут были смерти, — змея внимательно смотрела на меня, пока не поймала мой взгляд. Вот такого я от неё не ожидал: в моей голове замелькали картинки, как она перемещается, не попадаясь на глаза людям, как успокаивает хозяина, змееныша, как она его любовно называет, что уменьшает поголовье крыс в подземельях, за что домовики ей очень благодарны. Пробежки хозяина под её чутким руководством… Она пытается меня убедить, что не причинит вреда обитателям замка. Что же. Я хочу ей верить… — Я поверю тебе, Шасси. Надеюсь, ты сдержишь свое обещание. А сейчас дай мне возможность напоить твоего змееныша нужным зельем, чтобы он выздоровел скорее.
Змея переползла с его груди на подушку, внимательно следя за моими действиями. Я же, приподняв его за плечи, аккуратно разжал его челюсти специальным ножиком и мелкими порциями влил в Гарри первый из пяти эликсиров. Самое интересное, что, взяв его за плечи, я почувствовал, как моя магия устремляется в поврежденное ядро ребенка, пытаясь выправить его каналы. Подержав в своих руках мальчишку минут пять, я всё-таки усмирил свою магию, и ушел обратно в лабораторию: наступала заключительная стадия еще у пяти зельев.
В остальные два раза стоило мне только подойти к его кровати, как Шасси сама сползала с мальчика и ложилась рядом. И каждый раз моя магия стремилась к ребенку. Странно. Надо будет на досуге поискать информацию, когда такое бывает. Как бы еще сюрпризы не вылезли… Вон, даже змея на нас как-то странно поглядывает. Ладно, это не сейчас в любом случае. В последнее мое посещение я провел еще раз диагностику: состояние выровнялось. Магическое истощение благодаря зельям и моей магии перестало давить на ребенка, резерв почти наполнился. Осталось только снять физические последствия и заодно вылечить кое-какие ранние повреждения. Пусть спит. Остальным можно заняться и завтра.
Поманив пальцем Шасси, я дождался, когда она подползет и налил ей в заранее принесенное блюдечко зелье.
— Это для твоей шкурки, чтобы линька прошла за два дня, — есть у руноследов особенность: они линяют четыре раза в год по две недели. И, насколько я помню, ближайшая линька как раз через три дня. А в это время в поле зрения змеи лучше не попадаться: может и укусить. Шасси одарила меня уничтожающим взглядом, попробовала воздух над блюдцем, подумала и выпила. Видимо оценила. Я протянул руку, чтобы забрать посуду и уйти, наконец, спать, всё-таки четыре утра, а пары завтра никто не отменял, но змея быстро взметнулась вверх, угрожающе зашипев.
Применчания:
* Роланда Хуч, преподаватель полетов.
Глава 8. Первый урок полетов...
По меркам уставших слизеринцев, утро наступило слишком быстро. Заклинание — будильник сработало в положенные шесть тридцать утра, поднимая не выспавшихся ребят. Первым делом Драко с Блейзом, не сговариваясь, кинулись к кровати Гарри. Мальчик тихо спал, свернувшись клубочком под одеялом, подложив одну руку под подушку, а другой прижал к себе недовольную таким положением дел Шасси. Сегодня он выглядел не в пример лучше. Убедившись, что их другу ничего не угрожает, и бить тревогу нет смысла, они отправились в душ, поскольку, в отличие от Гарри, их от занятий никто не освобождал, а первым уроком сегодня стояла трансфигурация с грифами.
В этот раз опека старшекурсников уже не так чувствовалась, видимо, вчера они показали себя достаточно самостоятельными, когда сами добрались до кабинета по истории магии, но в тот раз с ними были Гарри и Шасси. Сейчас же они могли надеяться только на себя. До Большого зала они дошли вместе с пятым курсом, подхватив в гостиной Дафну.
— Драко, Блейз, доброе утро, — вежливо поздоровалась с ними девочка, — а где это вы Гарри потеряли?
— А у него сегодня освобождение от занятий. Его всю ночь декан отпаивал своими зельями.
— В смысле??? — Дафна не на шутку испугалась.
Драко быстро и кратко рассказал события вчерашнего вечера.
— Драко, — заметил Блейз, — я вот только не пойму, почему ты решил, что декан всю ночь с ним возился?
— Потому, мой друг, что есть у меня одна привычка: под закрытую дверь подкладывать пустой коробок. Дверь открывается вовнутрь, и сегодня этот коробок был сдвинут. Значит, кто-то входил в комнату. А кто еще мог к нам зайти после того, как мы легли спать? И посмотри на декана.
Ребята дружно уставились на профессора Снейпа: вроде все как всегда. Такой же острый взгляд ястреба, подмечающий мельчайшие детали, идеально выглаженная одежда, волосы для разнообразия собраны в хвост и заколоты на голове своеобразной заколкой и неизменная чашка кофе в руке.
— И? — недоуменно спросили друзья.
— Есть несколько мини-показателей его настроения и состояния. Например, заколотые волосы означают, что он весь день проведет у котла и работать он будет, закрывшись в своей лаборатории. Насколько я знаю, у него сегодня только две пары, а у нас в комнате лежит его пациент. Да, Дафна, — увидев, что девочка собирается его перебить, сразу решил разъяснить всю ситуацию друзьям, — раз профессор не отдал Поттера сразу мадам Помфри, значит, он сам взялся за его лечение. Он — Мастер зельеварения, а для получения этого мастерства подмастерье обязан сдать основы колдомедицины, поэтому он может оказать любую первую помощь и вылечить несложные болезни или травмы. Зелья, которые он варит в своей лаборатории намного сильнее, чем мы будем проходить в Хогвартсе даже на седьмом курсе, и чтобы не остаться без волос, он надевает всегда специальную шапочку. И да, он очень не любит, когда его видят в таком наряде, поэтому перед нашими занятиями применяет второй способ сохранения своей шевелюры в первозданном состоянии: смазывает волосы специальным эликсиром, защищающим от паров зелий, от чего они выглядят жутко неухоженными. Второй показатель: обратите внимание, как он держит чашку с кофе. Когда декан спокоен и расслаблен, он чашку придерживает только тремя пальцами и всегда ставит на блюдце после каждого глотка. Сейчас же он её не отпускает даже на секунду, значит, чем-то недоволен, и о чем-то напряженно думает. К тому же это уже пятая чашка за семь минут завтрака. Следовательно всю ночь не спал. Только, кофе с зельем бодрости образуют в организме сильнейший яд для сердца, профессор сам мне это рассказывал, когда поймал на этом в восемь лет. Поэтому и говорю, что он всю ночь стоял у котла и отпаивал Гарри своими зельями, — под эту без сомнения полезную познавательную лекцию, ребята быстро расправились с завтраком.