Дом серебряной змеи
Шрифт:
— Ладно, это все хорошо, но трансфигурация, а точнее профессор МакГонаггал, ждать не будет. Идемте, что ли? — поторопила их Дафна.
Трансфигурация проходила под лозунгом: «Как не попасть под горячую руку профессора». То, что у декана Гриффиндора плохое настроение все поняли сразу: её же факультет лишился десяти баллов только за то, что вбежал в класс вместе со звуком колокола, обозначающим начало занятия. Когда вся эта перевозбужденная толпа соизволила рассесться, профессор провела опрос по домашнему заданию. Его результаты также не прибавили радости и гордости преподавателю: никто из её львят, даже отличница Гермиона не смогла полностью превратить спичку в иголку. Зато все подопечные вечного её конкурента справились с заданием играючи. За такое начало урока Гриффиндор лишился еще десяти баллов, а Слизерин заработал пять. На недовольное фырканье она решила не обращать внимания: фактически снимать баллы было не за что. Расстроенная такими анти-успехами своих подопечных, профессор МакГонагалл заставила весь класс превращать спички в иголки до конца урока или пока у всех не получится. Вот тут слизеринцы и взвыли:
— И кто-то еще считает нашего декана несправедливым и злым? — недоуменно зашептал Блейз, когда профессор МакГонагалл задала практическое задание без объяснения теории и сняла тридцать балов с Гриффиндора.
— Тише, а то будешь драить кубки в Зале наград! — шикнула на него Дафна. Около неё уже давно лежала целая горка всевозможных иголок: от миниатюрных, длинной в одну сотую дюйма, до фактически стилетов, длинной дюймов в десять. Как всё это получилось из стандартных спичек, профессор не поняла, но пять баллов Слизерину начислила. Только вот потом поняла, что все змейки спокойно трансфигурировали предложенные спички, и можно было смело открывать швейный магазин, но добавлять баллы не стала, а дав в качестве домашнего задания расписать весь процесс трансфигурации одного твердого вещества в другое, тайно надеясь, что хоть так её львята поймут, что они делают неправильно. Видимо, прошлое домашнее задание они тупо переписали кучу фолиантов и не думали, что делали и для чего. Тяжело вздохнув от понимания, что её предмет почему-то невзлюбили, отпустила оба класса на следующее занятие.
***
Пока первый курс Слизерина мучился на трасфигурации, их декан не меньше мучился с третьим курсом Гриффиндора. Мало того, что это был Гриффиндор, что уже давно стало синонимом понятия «очень большие проблемы», так ещё и на этом курсе учились близнецы Уизли — непревзойденные экспериментаторы с шилом в одном месте. Вот и в этот раз они решили усовершенствовать рецепт зелья от головной боли, добавив туда тертые крылья краснопестрика. И всё бы ничего, профессору было уже не привыкать молненостно реагировать на такие эксперименты: обычно он «душил» такие вещи ещё на стадии «а давай попробуем», чувствуя этих шалопаев седьмым чувством — но два часа сна давали о себе знать, а точнее шесть часов недосыпа… Вот и в этот раз Северус почувствовал, что эти «двое из ларца» приготовились ссыпать в котел неучтенную добавку, а вот реакции пресечь на корню — не хватило, и по классу начал расползаться плотный удушливый розовый дым.
— Быстро все из класса! — рявкнул профессор. — Пятьдесят баллов с Гриффиндора за непревзойденную тупость, мистеры Уизли! — одновременные сложные пассы палочкой, пытаясь рассеять внешние эффекты эксперимента. — И месяц отработок у меня! ВОН!!!
Студентам Равенкло повторять два раза не надо было, они даже свои котлы потушили, умные ребята. А вот Гриффиндор устроил пробку в дверях… А воздуха уже не хватает…
— Мистеры Уизли, встали рядом с кабинетом и дождались меня! — «Мало, не мало, есть чем дышать или нет, а убирать всё ЭТО мне… Что за… И не убирается…»
Через пять минут неравной борьбы, поняв, что ещё чуть-чуть и в Хогвартсе станет на одного зельевара меньше, Северус выбежал из кабинета, жадно хватая ртом воздух. Чуть отдышавшись, он вызвал патронуса и срывающимся голосом передал Минерве сообщение, чтобы она убрала сегодня все зельеделие. Дождавшись, когда патронус-лань ускачет к адресату, он схватил малолетних подрывников за уши и потащил в свой кабинет, шипя хлеще руноследа:
— Ну, господа, и что это было сейчас в кабинете? Что вы, два малолетних идиота, кинули в свой котел, что я не могу вывести этот дым? Как мне, по вашему, через час там вести пару у Слизерина и Хаффлпаффа? — близнецы молчали, боясь навлечь на себя еще больше гнева своего наставника. — Молчите? Вот и молчите! — пролетев кабинет, не выпуская уши своих подопечных, он открыл дверь в свою лабораторию, но, увидев алчный взгляд парочки, сразу предупредил: — Я сейчас буду варить одно необходимое зелье, а вы берете пергамент и составляете подробную опись: что, зачем, сколько. До мельчайших пылинок. И главное, зачем! Время — двадцать минут! Если не увижу требуемое, о наставничестве у меня можете забыть навсегда! — а вот эта угроза подействовала сильнее остальных. И мальчишки, шустро взяв предложенный пергамент, стали строчить весь ход своего эксперимента с обоснованием каждой стадии: все требования своего Мастера они уже знали назубок.
Профессор тем временем варил зелье для Поттера: через полчаса мальчику надо было дать следующую порцию, заодно узнать, как тот себя чувствует. Не успел он добавить последний компонент в зелье, восстанавливающее магический потенциал, как две его головные боли принесли исписанный мелким, но разборчивым почерком, пергамент.
— Мастер, мы описали всё, что вы просили. А зачем… — они немного помялись, набираясь храбрости: каким бывает их наставник в гневе, они знали лучше других, и не только на своих ушах… В прошлом году им от души досталось ремнем по мягкому месту, но возражать, как и жаловаться, они не стали, прекрасно понимая, что остаток дня и ночь с распухшей пятой точкой — утром они с удивлением обнаружили баночку с обезболивающей мазью и подробной инструкцией — минимальная плата за несостоявшееся непредумышленное убийство своих однокурсников. — Мы нашли в одной книге упоминание, что при добавлении в зелье от головной боли толченых крыльев краснопестрика можно получить хорошее зелье от любой мышечной боли. Вот и хотели проверить. По записям источника, зелье должно было стать светло-розовым с легким ароматом розы. Но, видимо, переложили…
— Мордред вас подери!!! Переложили усилий ваши родители, когда решили вас родить! — схватился за голову профессор. — Вы каким местом думали, кидая крылья краснопестрика на стадии закладки в котел стручков тертакли? Ладно вам жить надоело! А остальные ученики при чем?! Не говоря уже обо мне?! Мерлин!!! Вот скажи мне, чем я тебя так прогневил?! За какие прегрешения ты мне послал таких учеников?!
— Профессор…
— Значит так! Олухи! — Северус метнулся к шкафу, вытаскивая очень старый и потрепанный сборник из десяти толстых томов, — это справочник соединения всех, подчеркиваю, всех компонентов, использующихся в зельеделии в последние сто лет. Чтобы через три дня от зубов отскакивало! До этого к котлу не подпущу даже на уроках! А сейчас, марш на занятия!!! — дождавшись, когда близнецы вылетят из лаборатории, он перемешал еще раз зелье и разлил в пять флаконов.
Поставив большой котел на огонь, и добавив туда несколько, только ему одному известных, ингредиентов, взял три флакона и, бросив заклинание таймера, вылетел из лаборатории, благодаря Основателей за кучу различных тайных ходов, позволяющих быстро добраться в различные места Замка. Вот и сейчас он воспользовался одним из таких коридоров, сразу попадая в гостиную своего факультета. Бросив в стену заклинание видения, сделавшее её прозрачной, и поисковый маячок, показавший, что в комнатах только один живой человек, он убедился, что никто из его змеек не прогуливает занятия, и быстрым шагом направился знакомым уже маршрутом в спальню Малфоя, Поттера и Забини. За те пять часов, что зельевар тут не был, ничего не изменилось: Гарри еще спал, Шасси всё так же лежала на груди хозяина. Бледность от лица мальчика отступила, но полностью покидать облюбованное место никак не хотела. Стоило Северусу подойти к кровати своего подопечного, как Шасси недружелюбно взвилась вверх с груди Гарри, но, поняв, что это опять пришел старший, уползла на подушку, так же что-то шипя… Ухмыльнувшись, но сказав змее «спасибо», Северус потряс паренька за плечо.
— Гарри, просыпайся, — мальчик только недовольно дернул плечом. — Гарри, — более настойчиво, но также без результата… — Мистер Поттер, двадцать баллов за прогул уроков! — вот на эту фразу «тело» среагировало молниеносно, свалившись с кровати и на чистых рефлексах начав одеваться. Профессор только успел моргнуть, как его ученик уже стоял полностью одетый и хватал учебную сумку. В голове крутился только один вопрос: «Что должно было произойти в жизни, чтобы для выхода из состояния „беспробудно сплю“ до „полностью готов“ понадобилось сорок секунд». Осторожно встав с кровати, Северус медленно подошел к ученику, пытавшемуся выровняться в пространстве: магическое истощение давало о себе знать всё сильнее.
— Мистер Поттер, — Гарри опасно покачнулся, и Северусу пришлось ловить его, — осторожно, вам еще рано так вскакивать. Давайте вы сейчас разденетесь и ляжете обратно. Я всего лишь хотел вас разбудить: вам пора пить зелье для восстановления магических сил, — мальчик, боясь сделать лишнее движение и упасть, лишь кивнул головой и сделал первый шаг в сторону кровати. Сильно качнулся, но твердая рука профессора удержала его в вертикальном положении. Доведя до кровати ученика и дождавшись, когда тот переоденется, Северус отдал фиал с зельем. — Мистер Поттер, сегодня вы должны весь день провести в кровати, никаких физических, а тем более Мерлин упаси, магических действий.