Дом там, где твое сердце
Шрифт:
– Ты не ждала, не мечтала? – с недоверием переспросил Марис. – Не мечтала, что публично унизишь меня, когда я приеду, а потом милостиво согласишься и войдёшь в мой дом королевой, которой будут завидовать все подруги?
– Это принадлежит тому времени, когда я была рассерженной маленькой девочкой, Стронберг, – она мягко коснулась его рукава, а потом глаза Лиз подёрнулись дымкой мечтательности. – Я перестала вспоминать о тебе, когда полюбила Андреса. Ты больше не был мне нужен для самоутверждения. Если бы ты приехал немного позже, я уже была бы самой счастливой на свете женщиной.
– Или самой несчастной, – цинично хохотнул Марис. – Подумай только, какой поднялся бы шум, когда тебя, замужнюю женщину, обнаружили бы в моей постели.
– В чьей постели? – тупо переспросила Лиз.
– В моей, милая, в моей, – Стронберг покрепче прижал её к себе, – я позаботился бы об этом. Даже если муж смог бы тебе потом простить измену, я не оставил бы тебя в покое и претендовал на отцовство каждого рождённого тобой ребёнка. Какой брак это выдержит, моя кошечка? Ну что, Элизабетта Линтрем, ты всё ещё хочешь выйти замуж за Андреса Ресья?
– Ага, – слабо пробормотала Лиз. – Ты не посмеешь.
Хищный оскал раздвинул губы Мариса:
– Приступим к эксперименту? Моя репутация уже ничего не стоит, и я с удовольствием займусь твоей. Для начала я заберу твою девственность. Во многом по практическим соображениям – я сделаю это, в отличие от Ресья, нежно.
– Откуда тебе знать о том, какой Андрес? Может быть, ты подглядывал, когда он заигрывал с какой-нибудь простушкой на сене? – несмотря на насмешливый тон, при одной мысли о возможности этого чёрная змея ревности грызла сердце Элизы.
У Стронберга хватило совести смутиться:
– М-м, я, наверно, преувеличил…
– Это уж точно, – сухо подтвердила Лиз.
– Но я не останавливаюсь на пути к цели, ma chere. Лучше откажи мальчику сразу, не заставляя его страдать.
– Ничего, – губы Лиз растянулись в пародии на улыбку. – Немножко страдания научит его ещё больше ценить то сокровище, которое ему принадлежит.
– Ай-ай, моя сладкая, – Марис привольно опёрся о стену спиной, – когда дразнишь хищника вкусным кусочком, смотри, чтобы тебе заодно не откусили пальчики.
– Отвяжись, – Лиз в ярости затопала ногами, возвысила голос, ничего уже не видя, кроме красного тумана, перед собой. – Отвяжись, отвяжись, отвяжись!!!
Её ультразвуковой визг заставил взлетевшую на ограду курицу тяжело свалиться вниз. Самозваный жених среагировал хладнокровно.
– Вот бы ребята из обществ защиты на тебя взъелись за издевательство над животными, – пробормотал он себе под нос.
Не чувствуя в себе больше сил выносить это, Лиз отбежала назад и бросилась, раскинув руки, лицом в сено, надеясь, что он поймёт намёк и исчезнет. Но, когда ему это было нужно, Марис Стронберг умел быть тупее давно не точенного ножа. Он подошёл, постоял сзади.
– Ты не будешь со мной разговаривать?
Лиз отрицательно замычала в ответ.
– А если я буду настаивать? Я умею быть очень настойчивым, знаешь ли, – в следующую секунду он доказал ей это.
Первой мыслью было, что её спина вот-вот сломается под тяжестью его тела; потом весь мир Элизы замкнулся на ощущении давления твёрдой выпуклости на мягкость её ягодиц. Она испугалась. Страх и отвращение были так велики, что она почувствовала горечь в горле. Прошептала:
– Не надо…
Марис начал двигаться, словно желая стереть их обоих в одинаковую массу. Он был тяжёлым, Лиз слышала его затруднённое дыхание над ухом, а руки мужчины, пробравшись под их тела, мяли её груди, оставляя на них болезненные следы. Элиза не представляла, как ей выбраться из этого положения. Но инстинкт подсказал ей – Марис едва не задохнулся от удара крепкого локотка под рёбра. Лиз воспользовалась нечаянной паузой, чтобы выбраться из-под него. Она была в такой ярости, что собиралась убить его. Марис ещё успел увернуться от нескольких ударов деревянной рукояти для вил, которую работники оставили на полу, чтобы потом соединить с железной частью; но стоило ему попытаться встать, как Лиз с особенным удовольствием поставила его на колени ударом именно по той части, которой он пробовал соблазнять ее чуть раньше. Второго удара не потребовалось – Стронберг свалился на пол без чувств. Лиз этого даже не заметила, продолжая добивать уже безразличного к этому человека.
Умом она понимала, что будет наказана стократно за каждый удар, нанесённый ею Марису Стронбергу, но не хотела этого знать. Едва ярость её утихла и сменилась тупой усталостью, она покинула помещение для просушки, даже не кинув последнего взгляда на дело рук своих.
Глава 10
Нога полностью онемела, и наступать на неё было уже не так больно, зато вновь жгла огнём рваная рана между рёбрами – он заработал её уже позже, когда споткнулся, выбираясь из сарая, и зацепил круг для заточки инструментов. В левом плече что-то похрустывало при каждом шаге, а лицо своё он старался не увидеть случайно в какой-нибудь луже. Судя по тому, как слёзы наворачивались на глаза при самом мелком вздохе, и трещина во втором или третьем ребре была ему обеспечена. Но кто же знал, что в этой женщине столько силы!.. Можно считать, что первая серьёзная ссора у них состоялась. Марис засмеялся сквозь слёзы. Он ощущал себя настоящим мужем, не поделившим что-то со сварливой женой.
Последним усилием надавив на дверь, он ввалился внутрь дома и упал на колени, не услышав испуганного вскрика Лаймен, которая в тот же момент собиралась выйти.
– Марис? – Лаймен с сомнением оглядела не контролирующего себя мужчину на полу. И сморщила носик. – Ты, что, пьян? Не рановато ли?
Глухой стон боли, вырвавшийся сквозь стиснутые зубы, заставил её отнестись к сыну внимательнее. Она глянула на его лицо и окаменела.
– Господи Иисусе! Ты подрался? С Ресья? – её лицо покраснело от негодования. – Сколько раз я говорила тебе…
– Мама, – сын неглубоко и часто дышал, – прости… что прерываю, но не могла бы ты… помочь мне… или позови Рея…
Лаймен только вздохнула.
– Лида!!! Посылай скорее за лекарем в лечебницу!
– Нет… – Марис держался из последних сил. – Не надо, я сам. Только помогите мне добраться до постели… я лучше знаю, что чем лечить.
– Да? – Лаймен с сомнением посмотрела на застывшую в ожидании служанку.
– Что ты стоишь, как пенёк, Лида? Позови Раймонда или моего мужа.
Спустя достаточно неприятных десять минут Марис наконец с облегчением растянулся на собственной постели, а Лаймен захлопнула дверь за искрящимся остроумием по такому весёлому поводу Реем. И склонилась над сыном: