Дом Утраченных Грез

Джойс Грэм

Майк тоже встал:

– Я не имел в виду никого конкретно! То есть в данном случае!

Но Крис уже выходил из сада, Майк спешил за ним следом. Подойдя к воде, Крис скинул рубашку и шорты, оставшись в блестящих оранжевых плавках.

– А ты сможешь доплыть до утеса?

– Сначала налеплю вот этот пластырь…

К ним присоединилась Ким:

– Только если ты хороший пловец, Крис.

Крис вошел в море.

– Проверим, какой я пловец. – И он поплыл, рассекая грудью воду.

– Что он задумал?

– Бог знает, –

ответил Майк. – Бог знает.

Ким и Майк, точно загипнотизированные, смотрели, как Крис плывет к утесу. За полчаса он покрыл приличное расстояние, но потом поплыл медленней, попав в течение между утесом и берегом. Оно понесло его в сторону, но, усиленно заработав руками, он справился с течением. Последние две сотни ярдов он преодолевал, казалось, вечность. Они видели вдалеке Никки, которая стояла у кромки крохотного пляжа, уперши руки в боки, и ждала его.

– Как ты смеешь преследовать меня здесь! Как ты смеешь! – проговорил Майк, озвучивая неслышимую Никки. Они увидели, как, синхронно с этими словами, Никки замахала руками и забегала по берегу. Слышался ее пронзительный голос, но слов было не разобрать. Потом они разглядели, как Крис выполз на четвереньках на берег и рухнул на песок.

– Готов, – сказала Ким.

Никки не была обескуражена. Она стояла над ним, возмущенно размахивая руками и топая ногами по песку, ее голос доносился до них, как далекий крик чайки. Потом они увидели, как Крис поднялся на ноги. Никки отбежала в сторону, а Крис вылез из своих оранжевых плавок и снова уселся на песок. Когда Никки вернулась, он протянул к ней руку и в ответ явно получил оплеуху.

– Не уверен, расслышал ли я удар, но почувствовалего, – сказал Майк.

Крис тер щеку. Голые фигуры снова закричали что-то неразборчивое.

– Интересно было бы услышать, что они говорят друг другу!

– Ни к чему тебе это, – сказал Майк.

Крис сложил ладони рупором и попытался что-то проорать им через водное пространство. Море поглотило слова. Они увидели, как Никки попыталась снова ударить Криса, но он сумел увернуться и тут же свалил ее наземь, схватив за ноги, как в регби. Теперь они извивались на песке.

– Что происходит? – не понимала Ким.

– Не знаю. Не могу сказать.

Невозможно было разобрать, что там творится. Слишком большим было расстояние. Единственное, что было видно, это как два слившихся гибких тела возятся на песке. Это продолжалось довольно долго, но победитель так и не был выявлен. Потом они затихли на какое-то время и возобновили схватку.

– Они что, дерутся? – спросила Ким.

– Думаю, скорей… думаю, что на самом деле они…

– Думаю, ты прав. Думаю, они трахаются.

– Нет, – сказал Майк. – Думаю, пока еще дерутся.

– Ты уверен?

– Нет. Не уверен.

– Забавно, – сказала Ким.

– Что?

– Знаешь, можно наблюдать, если они убивают друг друга.

Но если они занимаются любовью, это не годится.

– А, надоело! – сказал Майк и направился к дому. – Все равно ничего не видать.

Спустя несколько часов они вернулись с островка, Крис греб, Никки сидела на носу лодки. Они вместе аккуратно причалили лодку, взяли по веслу и пошли по тропинке к дому. Послеполуденный зной спал, и капля по капле натекала лучшая пора дня. Никки приготовила чай для всех. Никто не говорил о схватке на островке.

Ким лучше понимала, когда можно спросить, но не Майк.

– Все в порядке?

– В порядке, – ответила Никки, разливая чай по чашкам.

Вид у Никки был сонный и расслабленный. У Криса – присмиревший, но удовлетворенный. Что бы ни произошло на острове, они достигли определенного обоюдного перемирия, даже если не были еще готовы объяснить, – и, похоже, только Майку не терпелось это узнать, – кто, кому, что, как и на каких условиях уступил. Никки была на удивление заботлива. У Криса обгорели ноги, и она попросила у Ким что-нибудь, чем можно смазать кожу; и когда Ким предложила ей местное средство, греческий йогурт, Никки пошутила, что все равно потом слижет его. После этого ни у кого уже не осталось сомнений, даже у Майка.

– Какие у тебя планы на нынешний вечер? – поинтересовалась Ким.

– Знаешь, Ким, – ответила Никки, – я очень сожалею о том, что было утром. Ты права, я использовала вас обоих. Как последняя эгоистка. Мы с Крисом решили провести вечер вдвоем. Чтобы вы с Майком немного отдохнули от нас.

Ким была крайне поражена и не нашлась что сказать.

Пока они не ушли, Майк улучил момент и присоединился к Никки, сидевшей в одиночестве на берегу. Она спустилась к морю полюбоваться фейерверком заката. Пылающий шар солнца казался громадным – чуждый движитель, пульсирующий в небе и непрестанно выбрасывающий сгустки энергии.

– Ей что-нибудь известно? – спросил Майк.

– Надеюсь, нет. А что?

– Я умру, если она узнает.

– Почему ты спрашиваешь?

– Она странно ведет себя. Говорит как-то загадочно.

– Да. Я заметила. Во всяком случае, я ничего ей не говорила.

– Крис мог что-нибудь сказать?

– Не думаю. Но клясться бы не стала.

– Теперь между вами все наладилось?

Она кивнула:

– Да, насколько это вообще возможно.

– Что ж, это хорошо, – сказал Майк. – Правда?

Сзади послышались шаги. Это был Крис.

– Посмотри, какое солнце, – сказала ему Никки. – Майк собирается это изобразить.

– Нет, – сказал Майк. – Такое изобразить невозможно.

Крис, сощурясь, посмотрел на огненное жерло, пускающее фейерверки над водой. Каждую секунду оттенок розовых и лавандовых облаков менялся. По воде бежали морщины ряби, как по чешуйчатой спине какого-то мифического зверя.