Дом в Лондоне
Шрифт:
– Не видела, а слышала, – уточнила Валентина. – И могла ошибиться.
«Надо бы Слокаму допрашивать их по отдельности», – подумала Лидочка.
Но инспектор был уверен в себе.
– А может, никакая машина не отъезжала? – спросил Слокам.
– А может быть, – согласился Василий. – Мы люди немолодые, изнервничались.
– Вы знаете, каким образом были убиты господин Кошко и его так называемая жена?
– Нет, – твердо ответила Валентина. – Нам смотреть не хотелось. Это ваша Лидия смотрела, она
Слокам кивнул и продолжал:
– Они зарезаны. Зарезаны кинжалом или ножом. Большим ножом. Что вы думаете по этому поводу?
И тут Лидочка вспомнила, чего не хватает на кухне.
Раньше там, на стене, висела доска с набором кухонных ножей разного размера. И теперь она пропала.
Надо встать и еще раз заглянуть на кухню. Может быть, ей это почудилось.
– Не видали мы у Иришки большого ножа, – сказала Валентина.
Василий исполнял более пассивную партию. Он был обижен и лишь изредка бурчал.
– Почему вы говорите о Ирине? – удивился Слокам.
– А вы разве не ее имеете в виду?
– Нет, – ответил Слокам. – Сейчас я допрашиваю вас.
Валентина помахала указательным пальцем перед носом инспектора.
– Не хитри, – сказала она. – Сам-то к Иришке подбираешься. Я всю твою игру насквозь вижу. Но я повторяю и на любом суде повторю: если Иришка кого и убила, то только в состоянии умственного напряжения. Ее нельзя судить за сознательное убийство. Кровавая месть – тут любой суд оправдает.
Лидочка кончила переводить, поднялась и пошла на кухню.
– Вы куда? – спросил Слокам.
Лидочка не ответила.
Она глядела на стену над кухонным столом. На гвоздиках мирно висела держалка с дюжиной кухонных ножей. Лидочка могла поклясться, что еще час назад ее не было. И повесить ее на место могли лишь Кошки. Но почему они вдруг решили расстаться с добычей? Может быть, они захотели указать на орудие убийства…
Лидочка возвратилась из кухни со стаканом воды.
– И вы не видели ничего, что могло бы стать орудием убийства? – спросил Слокам.
– Нет! – твердо произнес Василий.
Валентина была не так уверена. Она мялась… Потом посмотрела на Василия и сказала:
– Нет, раз мы решили говорить правду, значит, будем говорить правду. Все равно хуже Иришке от этого не будет. Она сама во всем сознается.
– Вы что-то вспомнили? – уточнил Слокам.
– Я видела, как Иришка большой нож с кухни взяла. Я вчера вечером смотрю – нет ножа. Самого большого. А сегодня днем спохватилась – а он снова на месте висит. Значит, она использовала, помыла и на место повесила.
– Где? – Слокам поднялся и пошел на кухню. За ним туда втиснулась Валентина. Лидочка осталась в дверях.
– Вот здесь. – Валентина показала на самый крайний в ряду ножей. – Его не было.
Лидочка обернулась. Василий глядел в потолок и легко улыбался,
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Были такие викинги – берсеркеры. Во время битвы их охватывал дикий гнев, даже бешенство. Они сражались без кольчуги и шлема, в одной рубашке, бросаясь на пятерых, десятерых врагов. И пока их не убивали коллективно, берсеркеры продолжали поражать врагов.
Лидочка ощутила в себе бешенство берсеркера.
Она смотрела на Валентину, которая сняла самый большой нож с крючка и совершенно спокойно протянула его английскому следователю, готовая посадить в тюрьму любимую племянницу.
И делала она это так легко и непринужденно, словно одаривала ее цветами.
Без зазрения совести.
И пока Слокам и Валентина, не нуждаясь в переводчице, как в немом замедленном кино, разглядывали орудие убийства, Лидочке открылась вся картина преступления, в котором важнее всего было не открыть, как все происходило, а правильно понять, почему так происходило.
Наверное, следователю или суду еще надо будет что-то доказывать, восстанавливать картину убийств, но Лидочку уже никто переубедить не мог.
Преступление это началось в тот момент, когда в городе Краснодаре Валентина и Василий узнали, что их двоюродный племяш, никому ранее не нужный москаль Славик, стал богатым. И получил наследство за границей. Что он уехал туда и живет припеваючи, когда куда как более достойные родственники, ничего не получив, живут от получки до урожая и обратно.
Каким-то образом они смогли связаться с богатым родичем и даже получить от него приглашение пожить в новом доме. Радости Славик не выказывал, но как человек слабохарактерный родственников терпел.
Краснодарские Кошки приехали, заняли нижнюю спальню, выманили сколько-то денежек из племянника и принялись накапливать дешевые товары для внучат и самих себя. Они погрузились в мир торгового спорта и не заметили, как все сроки возвращения домой истекли. Пора бы и собираться.
Уезжать не хотелось, и в то же время росло раздражение против Славика и его наглой Иришки. И с каждым днем краснодарские Кошки их все более не выносили, причем чувства были взаимными.
Кошки уже были готовы временно сдаться, уехать и готовиться к набегу в будущем году и к очередной попытке оттягать у Славика часть наследства.
И тут им сказочно повезло. Хотя они это поняли и не сразу.
Появилась ложная Алла.
Краснодарские Кошки волей-неволей стали частью трагической интриги. Естественно, первым и главным желанием их было одно – скорее бежать.
Но предпринятая ими попытка бегства провалилась. Хорошо еще целы остались.
По возвращении их страх за свою шкуру рос с каждой минутой.