Домби и сын
Шрифт:
Круглолицый мужчина, повинуясь приказанію, неповоротливо выступилъ впередъ и оскалилъ зубы.
— А вотъ это его жена, — продолжала миссъ Токсъ, обращаясь къ молодой женщин съ ребенкомъ. — Какъ ваше здоровье, Полли?
— Слава Богу, сударыня, благодарю васъ, — отвчала женщина.
Миссъ Токсъ говорила какъ со старыми знакомыми, которыхъ не видала около двухъ недль.
— Очень рада, очень рада, — продолжала она. — A эта другая молодая женщина — ея незамужняя сестра, она живетъ съ ними и ходитъ за ихъ дтьми. Ее зовутъ Джемимой. Какъ вы поживаете, Джемима?
— Очень хорошо, сударыня, благодарю васъ, — отвчала
— Ну, слава Богу, очень рада, — сказала миссъ Токсъ. — Надюсь, и всегда будетъ хорошо. Пятеро дтей. Младшему шесть недль. Вотъ этотъ прелестный мальчикъ съ прыщикомъ на носу старшій сынъ. Отчего y него прыщикъ? — продолжала миссъ Токсъ, обращаясь съ вопросительнымъ взглндомь къ почтенному семейству.
— Отъ утюга, — пробормоталъ сквозь зубы яблочный мужчина.
— Извините, сэръ, что вы сказали?
— Отъ утюга, — повторилъ глава семейства.
— Ахъ, да, я и забыла, — продолжала миссъ Токсъ. — Именно такъ, отъ утюга. Ребенокъ, въ отсутствіи матери, дотронулся до горячаго утюга. Вы совершенно правы, сэръ. Когда я была y васъ, вы мн сказали также, что ваше ремесло…
— Кочегаръ, сударыня.
— Да, кочегаръ, — повторила миссъ Токсъ.
— Кочегаръ, сударыня, на паровой машин.
— Ну, да, кочегаръ на парахъ, — сказала миссъ Токсъ, по-видимому не совсмъ хорошо понимая значеніе этого ремесла. — A какъ оно вамъ нравится?
— Что, сударыня?
— Ваше ремесло.
— Славнае ремесло, сударыія. Только иной разъ пепелъ входитъ сюда, — онъ указалъ на грудь, — и отъ этого голосъ становится сиплымъ. Я, вотъ видите, хриплю, сударыня, но это отъ пепла, не отъ чего другого.
Миссъ Токсъ, по-видимому, такъ мало понимала это объясненіе, что не знала, какъ продолжать разговоръ. Между тмъ м-съ Чиккъ подробно разспрашивала жену кочегара о дтяхъ, о домашнемъ жить-быть, о брачномъ свидтельств, и такъ дале. Когда молодая женщина съ честью выдержала этотъ экзаменъ, м-съ Чиккъ отправилась съ донесеніями въ комнату брата, взявъ съ собой двухь особенно полныхъ краснощекихъ мальчиковъ, какъ блистательное дополненіе къ своей рекомендаціи.
М-ръ Домби по смерти жены безвыходно оставался въ своей комнат, погруженный въ глубокія размышленія относительно младенчества, юности, воспитанія и будущей судьбы своего сына. Тяжелое и холодное бремя лежало на его душ; но онъ горевалъ больше о лишеніяхъ сына, чмъ о собственной своей потер. Какая опасность, какія огорченія ожидаютъ его при самомъ вступленіи въ свтъ! Жизнь только что начинается, — и вотъ нужно пріискивать чужую, постороннюю женщину, отъ которой будутъ зависть первыя впечатлнія, первое развитіе ребенка: какое горестное униженіе для Домби и сына! Мысль, что наемная женщина должна будетъ на время выполнять вс обязанности матери, была такъ противна, такъ огорчительна для гордой и ревнивой души его, что онъ чувствовалъ явное удовольствіе всякій разъ, когда отказывалъ кандидаткамъ, которыхъ ему представляли. Но пришло наконецъ время, когда нужно прекратить борьбу между этими двумя чувствованіями. Передъ нимъ стояли прекрасныя дти будущей кормилицы, безукоризненной во всхъ отношеніяхъ, блистательно отрекомендованной родною сестрой и услужливою миссъ Токсъ.
— Дти очень здоровы, — сказалъ Домби, — но когда я подумаю, что со временемъ они, нкоторымъ образомъ, сдлаются роднею моего Павла… Отведи ихъ, Луиза! Пусть войдетъ женщина съ своимъ мужемъ.
Черезъ
— Я понимаю, — сказалъ онъ, поворачиваясь въ креслахъ, какъ заведенная безжизненная машина, a не какъ существо изъ плоти и крови; — вы бдны и вы желаете заработать деньжонокъ чрезъ воспитаніе дитяти, моего сына, который такъ рано понесъ ничмъ незамнимую потерю. Я съ своей стороны не прочь пособить вамъ. Судя по всему, вы годитесь для моего сына. Но прежде чмъ вы войдете въ мой домъ, я долженъ предложить два-три условія, и отъ васъ будетъ зависть принять или не принять ихъ. Какъ ваша фамилія?
— Тудль, — отвчала молодая женщина.
— Во все время, как вы пробудете y меня, — продолжалъ м-ръ Домби, — вы должны прозываться «Р_и_ч_а_р_д_с_ъ»: это обыкновенная и очень приличная фамилія. Принимаете ли вы это условіе? Посовтуйтесь съ мужемъ.
Но почтенный супругъ только скалилъ зубы и безпрестанно подносилъ ко рту правую руку, отчего ладонь была y него очень мокра. М-съ Тудль толкнула его два или три раза; но такъ какъ это его нисколько не образумило, она учтиво сдлала книксенъ и сказала, что, вроятно, дадутъ ей особую плату, если она перемнитъ свою фамилію.
— Само собою разумется, — отвчалъ м-ръ Домби. — Но объ этомъ рчь впереди. Теперь вотъ еще условіе: во все время, какъ станете вы, за извстное вознагражденіе, воспитывать моего сиротку, я желаю, чтобы вы какъ можно рже видлись со своимъ семействомъ. Потомъ, какъ скоро услуги ваши сдлаются безполезными и денежные счеты будутъ между нами кончены, я хочу, чтобы съ того времени прекратились вс сношенія между нами. Понимаете ли вы меня?
М-съ Тудль, по-видимому, не совсмъ вникла въ смыслъ этого условія, a супругъ ея попрежнему скалилъ зубы, вовсе не обращая вниманія на разговоръ.
— У васъ есть свои дти, — продолжалъ м-ръ Домби. — Въ нашу торговую сдлку отнюдь не входитъ, что вы обязаны полюбить моего сына или чтобы мой сынъ со временемъ полюбилъ васъ. Я не ожидаю и вовсе не желаю чего-нибудь въ этомъ род. Совсмъ напротивъ. Какъ скоро вы отойдете, торгъ нашъ оконченъ, условія выполнены, и вы не должны больше знать моего дома. Ребенокъ перестанеть васъ помнить и вы, если угодно, можете совершенно забыть моего сына.
Яркій румянецъ покрылъ и безъ того красныя щеки м-съ Тудль. Она потупила глаза и отвчала:
— Надюсь, сэръ, я знаю свое мсто.
— Конечно, конечно, — продолжалъ мръДомби, — я увренъ, что вы отлично понимаете свое мсто. Иначе и быть не можетъ: это такъ просто и обыкновенно! Любезная Луиза, уговорись съ этой женщиной насчетъ жалованья, и скажи, что она можетъ получить деньги когда ей угодно. Теперь съ вами, м-ръ — какъ ваше имя? — пару словъ.
Задержанный такимъ образомъ на порог при выход изъ комнаты вмст съ женой, Тудль воротился и очутился одинъ на одинъ съ мромъ Домби. Это былъ дюжій, широкоплечій, косматый, неуклюжій мужчина въ растрепанномъ плать, съ мозолями на рукахъ, съ четыреугольнымъ лбомъ, съ густыми волосами, съ черными усами и бакенбардами, еще боле вычерненными дымомъ и копотью. Онъ представлялъ во всх;ь отношеніяхъ поразительный контрастъ съ м-ромъ Домби, принадлежавшимъ къ пород тхъ гладко обритыхъ и выстриженныхъ купцовъ-капиталистовъ, y которыхъ голова лоснится, какъ новая банковая ассигнація, и которые, по-видимому, вспрыснуты золотымъ дождемъ.