Домик номер десять
Шрифт:
Семейные фотографии на стенах, в стилизованных или действительно старинных рамах, мебель, насколько Роза понимала, антикварная, отреставрированная, даже диван выдержан в духе начала двадцатого века, с круглыми подлокотниками. На диване читал газету мужчина. Сидел нога на ногу, небрежно покачивая ею в кожаном тапке, и читал газету. Газету! В двадцать первом веке!
Когда Матвей кашлянул, тот поднял глаза и тут же встал, смотря поочередно на Розу и Матвея. Мужчина был полностью седой, суховатый, при этом высокий, все еще широкоплечий и прямо держащий спину. Короткого взгляда хватило
— Папа, это Розалия, мы отдыхали у нее на базе. Роза, это наш папа, Леонид Львович.
— Приятно, наслышан, — Леонид Львович пожал протянутую руку Розы, а затем легонько коснулся губами тыльной стороны. — Рад знакомству, сильно рад, — искренне улыбнулся и отпустил руку, не переходя личные границы Розы.
— Лева, долго тебя ждать?! — в комнату вошла полностью седая, щупленькая старушка, в аккуратном наряде, даже с подкрашенными губами. Роза сразу поняла, кто это. — О, Матвей, представь свою милую спутницу! — и посмотрела на Розу. Стало понятно, от кого Матвей унаследовал мягкость улыбки и взгляд.
— Бабулечка, это Роза, — просто сказал Матвей, пока Роза не знала, куда себя деть от добродушного, но любопытного взгляда старушки.
— Идида Яковлевна, — пропела бабулечка. — Наслышана о вас, дорогая моя. Правнуки мне все уши прожужжали о Розочке, по словам Светочки, вы непременно женитесь на Матвее.
— Бабуль! — Матвей раскатисто засмеялся, вторил ему Леонид Львович.
— Попрошу не смеяться, — Идида Яковлевна грозно посмотрела на окружающих. — Дело серьезное, — покачала головой и засияла. — Рада, что вы нашли время и приехали, лешана това тикатви ветехатми, — это произнесла для Розы.
— Простите, что без приглашения… — Роза не знала, чем ответить на радушный прием Идиде Яковлевне и, тем более, не поняла последних слов.
– А где остальные? — Матвей нагнулся к бабуле, поцеловал в щеку, проигнорировав то, что Роза не поняла Идиду Яковлевну.
— Нелли на кухне, сам понимаешь, лучше ее не трогать сейчас, не ходите туда, а остальные во дворе, вдрог вспомнили Ташлих, — усмехнулась и покачала головой, то ли в осуждение, то ли в шутку. — А погода какая, сидишь в своем зале, ни света белого не видишь, ни праздников, — пожурила, скорее шуточно. — Роза, вы уж проследите, чтобы Матвей регулярно дышал свежим воздухом.
— Кушал и надевал шапочку, — заржал тот, за кем должна была проследить Роза. — Она проконтролирует, бабуль.
И повел Розу дальше. Заглянул на кухню, спиной к двери стояла женщина, невысокая, полноватая, темные волосы были собраны назад и уложены в широкую кичку на затылке.
— Потом, — шепнул и повел Розу дальше в дом, что удивило Розу. Если те, с кем обязательно нужно познакомиться, по мнению Матвея, на улице, зачем они идут в дом?
Оказалось, есть еще одна дверь, с противоположной стороны, выходящая на такой же ухоженный газон, сосны и резную беседку, а еще живую изгородь в ярко-красных и желтых тонах. Деревянный резной мосточек над небольшим прудиком, окруженным камнями, с альпийской горкой и стекающим по ней водопадом.
— Дом был на два хозяина, — пояснил Матвей. —
С этими словами Матвей накинул на плечи Розы теплую толстовку, она была уверена, что его. Легкий аромат парфюма выдавал хозяина, у Михаила был совсем другой запах — резкий и терпкий, Роза воспринимала подобные ароматы, как вмешательство в личное пространство. Потом вывел за дверь, на почти такое же крыльцо, как на «лицевой» стороне дома.
Роза обернулась, дом был покрашен в другой цвет. Действительно, теперь становилось видно, что некогда строение было на два хозяина.
Все, кто стоял у прудика и на мостике, устремили взгляды на Розу, с нескрываемым интересом разглядывая нового человека. Не Рош ха-Шана, а смотрины, честное слово.
Розе все больше и больше хотелось сбежать, хоть никто и не проявлял излишнее любопытство, все были приветливы и безупречно вежливы. Настолько вежливы, что Розе становилось не по себе в этой обители хороших манер и правильных ударений. Она все больше паниковала и держалась поближе к Матвею, он прижал ее к теплому и такому надежному боку, сразу стало спокойней. Будто она падала в космическое пространство вниз спиной, ее поймали и больше не отпустят. Никогда.
С визгом выскочили из дома Светик с Даниилом и опрометью бросились к Розе, Светик, конечно, впереди, почти сбивая девушку с ног. Даниил старался вести себя сдержанней, но это не очень-то получалось, он то и дело переходил на повышенный тон и эмоционально жестикулировал, даже топтался на одном месте, как сестра. Того и гляди запрыгает на одной ножке или начнет крутить колесо.
— Это Роза, — известила Светик, когда на пороге появились Софа и та самая рыженькая девушка. К вихрю Розиных удивлений добавилось еще одно. — Она будет жениться на Матвее! — выдала с детской непосредственностью и энтузиазмом.
— Не жениться! — вмешался Даниил.
— Да они же це-ло-ва-лись! — Светик уперла кулачки в боки. — Люди всегда женятся, когда целуются! Зачем, по-твоему, Роза приехала? Жениться на Матвее! Ясно тебе?!
— Женщина выходит замуж, а не женится!
— Да ты ерунду говоришь!
— Это ты ерунду говоришь! Матвей, скажи ей!
— Во-первых, неприлично говорить о человеке в третьем лице. Ты ведь знаешь, что значит «в третьем лице», — посмотрел на Даниила Матвей. — Мы так не поступаем. Женщины, действительно, выходят замуж, а мужчины женятся, — уже смотрел на Светика, терпеливо поясняя.
— Значит, Роза тебя замужнит! — заявила Светик, ничуть не смутившись, в отличие от брата, который сконфуженно молчал, но за продолжающимся диалогом наблюдал с живым интересом.
— Не замужнит, а выйдет замуж! — не сдержался Даниил.
— Похоже, судьба Матвея решена, — громко проговорила Софа и быстрым шагом подошла к Розе и смеющемуся Матвею.
— Софа, — протянула руку Розе, представившись. — Жена Михаила, брата Матвея, и, по совместительству, лучшая подруга этого оболтуса, — обозначила ситуацию Софа, хлопнув по плечу Матвея.