Домик номер десять
Шрифт:
Однажды она даже поделилась сомнения с Матвеем, на что тот спокойно ответил, что, если Олеся «тянет» то есть не болеет и берется за новое с интересом — стоит дать ребенку возможность попробовать все. «К средней школе все равно придется выбирать», — подвел итог. И Роза решила не вмешиваться в воспитательный процесс племянницы. В конце концов, она могла сравнивать только со своим детством, а сестры всегда были заняты по самую макушку, при этом выросли вполне здоровыми и почти успешными. Во всяком случае, о себе могли позаботиться сами.
— Я все помню, — пропела сестра. — Учет и контроль, — засмеялась в трубку.
Роза
— А может, ты приедешь? — предложила Альбина. — Сделаешь Матвею сюрприз. Я могу даже уехать на выходные куда-нибудь, — щедро продолжила. — Чтоб тебе с его родней не встречаться.
Роза вздохнула. Хотелось бы, да в субботу с утра у нее неформальная встреча по поводу спортивной базы, освободится она только после обеда, а самолеты с утра и поздно ночью. Смысла нет никакого. Только деньги промотает.
— Тогда я прилечу, как думаешь? — вдруг сказала сестра. — Устала ужасно, а у вас там снег…
— Снег, — подтвердила Роза. — А как же занятия Олеси?
— Ну… пропустит один раз.
Что-то и вовсе неожиданное! Уж не случилось ли что с неунывающей Альбиной? Олеся не имела права пропускать занятия, а Альбина не унывала и не была склонна к сантиментам. Высокая, миловидная блондинка родилась, чтобы вызывать восхищение, озарить своим светом человечество. И неплохо справлялась со своей миссией. Откуда желание приехать к родственникам, да еще не в сезон?
— Приезжайте, — кивнула Роза.
И Альбина приехала, вместе с Олесей. Оглушив полусонную базу отдыха и бродящего на свободном выгуле Моню детским радостным смехом. Мама суетилась вокруг внучки, рядом с ней топтался Виктор, предлагая то одно развлечение для малышки, то другое. Были предложены и строительство снежной крепости, и катание на санках, и на ватрушках, даже поездка на склон и оплата услуг инструктора по лыжам.
— Давай, рассказывай! — тем временем, пока родные занимались Олесей, Альбина заявилась в комнату Розы, уселась на диван и уставилась на сестру.
— Что? — опешила Роза.
— Рассказывай все, как есть! Ты, дорогая моя, темнишь, и мне это совсем не нравится!
— Ничего я не темню! — Роза ощетинилась мгновенно, готовая обороняться от липучих вопросов Альбины.
— Ты. Темнишь! — безапелляционно заявила Беляночка. — Он тебе изменил?
— Нет! — Роза аж опешила от такого заявления. Точных гарантий у нее, конечно, не было. Но и думать об этом Роза не думала. К тому же, когда Матвей приезжал он устраивал такие секс-марафоны, что заподозрить его в неверности было невозможно.
Матвей Розенберг темпераментный мужчина, но вряд ли мужчина способен на подобные подвиги без предварительного воздержания. Если Роза хоть что-то понимала в мужской природе, а она понимала. Да и не хотелось об этому думать. Роза и не думала.
— Тогда что? — Альбина сложила руки на коленях и смотрела большими синими глазами на сестру.
И Роза не выдержала, рассказала сестре это «что». Кому, как не ей. Они погодки, они росли вместе, знали тайны, прикрывали шалости, плакали в жилетку, вступались, стояли на своем, жертвовали чем-то, поддерживали,
— Так и знаааала, — пропела Альбина. — Так и знала! Просто так человека Розенбергом не назовут!
Блондинка встала и начала прохаживаться по комнате, как по подиуму. И вроде одежда на ней была самая простая, точно не брендовая, а несла ее и себя Альбина так, что Лагерфельд курил бы от восторга.
— Так и знала! И чего ты молчишь? — уставилась на Розу.
— А что я скажу?
— Что значит «что?»? Ты с ума сошла? Вот это все и выскажи! С какой радости ты впахиваешь на «Русского богатыря» без гарантий? Нашли дуру! Знаешь что, тебе с Поплавским надо поговорить!
— А ничего, что он тебя нагрел на квартиру?
— А ничего! Сама дура, надо было смотреть, что подписываю и когда! А теперь из тебя, выходит, идиотку делают… Поплавский сволочь, конечно, но дело свое знает.
– Вообще-то, я говорила, — Роза вздохнула. — Не злишься?
— С ума сошла? Ты интересы свои защищаешь! Не злюсь, конечно! И что сказал господин Поплавский? — «Поплавский» Альбина пропела.
— Вот это все и сказал. Спортивная база будет принадлежать «Русскому богатырю», а владелец — Михаил Розенберг, а не Матвей, хоть он продает квартиру, чтобы выкупить целиком участок. Он там не жил никогда, дом элитный, я рассказывала тебе, купил давно, на стадии строительства, на призовые еще. Получается, что Матвей вкладывает средства, я тоже выкупаю участок между рекой и базой. Мне он все равно нужен, на будущее пригодится, думаю. А официально — официально! — все это принадлежит «Русскому богатырю». Братья-то между собой разберутся как-нибудь, а я, получается, впахиваю вообще без гарантий! Даже в браке это не было бы совместно нажитым имуществом, а так и вовсе! Вроде и выгодно, а с другой стороны — кривенькая для меня схема. Со всех сторон это выгодно, план — шоколадный! — Роза громко чмокнула пальцы, жестом показывая «шоколадность» будущих прибылей. — Только если мы разбежимся с Матвеем — я останусь ни с чем! Одно честное слово…
— Давай-ка скажи все это Матвею Розенбергу и даже не думай и пальцем пошевелить, пока гарантий от него не получишь. Нормальных. Юридически оформленных.
— Я не знааааююю, — Роза захныкала. — Я уже один раз едва не потеряла Матвея из-за гарантий и сомнений.
— Так! Нечего за мужика держаться, будь он хоть триста раз Матвеем Розенбергом! — вскочила Альбина. — Соберись давай! А то, честное слово, я сама все скажу! Вот говорила я, говорила, не назовут человека просто так Розенбергом!
— Ты говорила «держись руками и ногами», вообще-то, — съязвила Роза. — Вот я и держусь, — натужно засмеялась.
— И как? — Альбина внимательно посмотрела на сестру, нагнула голову, разглядывая, словно видела впервые. Роза знала, что видно Альбине. Черные джинсы, красная футболка, волосы, собранные в хвост, ничего особенного.
— И что-то мне не нравится, — призналась, наконец, Роза. — Не могу я держаться руками и ногами… — вздохнула. — Я, наверное, вообще для этой вашей безоглядной любви не приспособлена.