Дон-16. Часть 2 (Освободительный поход)
Шрифт:
Вот и все что я хотел сказать, теперь бы я хотел задать несколько вопросов.
– Вы боец, как вы попали в плен, представьтесь, пожалуйста?, - обращаюсь к невысокому худощавому красноармейцу-танкисту со впалыми щеками и с характерным носом.
– Сержант Кеосаян, командир двухбашенного Т-26.
– Пулеметного?
– Так точно, согласно приказу командования, в составе полка наш танк был брошен в контрнаступление под Минском, налетела авиация противника, часть боевых машин была повреждена, наш танк перевернуло близким попаданием авиабомбы. Остальная техника расстреляна ПТО противника, немецкие трофейщики вытащили меня из танка, был контужен, остальные члены экипажа погибли.
– Ну вот Кеосаян, партия и правительство решило дать тебе еще один шанс, цени.
– До последней капли крови буду бить немцев.
– Ну тут ты дважды неправ Кеосаян: сперва в том, что хочешь пролить свою кровь, до последней капли. Нет, ты должен свою кровь беречь, а вот кровь противника, беречь не надо! Фашистов ты обязан бить и в хвост и в гриву, но себя и своих товарищей беречь. Так же ты неправ, когда хочешь убивать немцев, вспомни, при твоем освобождении на нашей стороне воевали немцы. Понимаешь, не все немцы фашисты, не все немцы враги, зато на стороне противника есть и немцы, и румыны, и итальянцы, и венгры, и представители многих других наций. Но нация, за ублюдка, не отвечает Кеосаян, понял?
– Так точно товарищ комдив, виноват.
Теперь обращаюсь к скуластому парню с раскосыми глазами и в замызганном танковом шлеме.
– Ты боец кто, и как в плен попал?
– Милядший сиржант Вайдуллоев, миханик вадитиль Т-34, ва время атака на немис пазиция наш танка первий вашель на батарея ПТО, первий два пушка убили осколочна-пугасными вистрелам, третий камандир удариль танком, патом наш танка, пашель на читвертий пушка. На этот пушка наш танка застрял, пад живот танка немицкий пушка папаль, гусиница зимля ни даставал. Немисы пашель в атака и ми попаль в акружени. Камандир танка литенан Петренко приказаль застопорить люки, и падашель немисы, ми стриляль из пулимьот и автамат из дирка, но танка легкий добыч для пихот. Люки ани аткрыль ломом, исказали что в люк гранату кинут, камандир Петренко застрелился, а ми сдались. Патрон ни асталса.
– Ну понятно Вайдуллаев, значит будешь ездить на Т-34.
Теперь обращаюсь к крепышу среднего роста, с ярко выраженной славянской внешностью.
– Ты боец кто, и как в плен попал?
– Я Никишин Валерий, командир артиллерийской башни Т-28, при отступлении в танке отказала КП, во время ремонта захвачены немецкими мотоциклистами, все. В бою побывать так и не довелось.
– Ну, значит, будешь теперь служить на Т-28Э, тем более его коробке, техники не дадут отказать, это тебе шанс повоевать, и даже не повоевать, а начать воевать. Ладно, товарищи бойцы, не буду вас отвлекать, товарищ Абдиев, ведите ребят, знакомится с танками.
И Абдиев построив, увел парней к танкам, притаившимся в лесу за поляной, где Семенов гонял очередной взвод бойцов. Ковыляя к летунам, пришлось заглянуть к Игорю, тем более по пути.
– Здравия желаю товарищ майор!
– И тебе не хворать капитан, как ноженька твоя богатырская, заживает?
– Да Игорь, спасибо, заживает не по дням, а по часам, как тебе наши бойцы?
– Да отличные бойцы, может умения немного маловато, зато желания победить, хоть отбавляй.
– Вот Игорь и помоги с ним умением.
– А я чем по твоему занимаюсь, иди отсюда стойкий оловянный солдатик, не мешай народу постигать умение воевать. А то, ходют тут всякие, потом трусы пропадают...
Ну и пришлось мне ковылять дальше, к летунам, прошел полянку (еле-еле, как говорится на морально-волевых, скорей уж на аморально-болевых), дошел до нашего лесного аэропорта. Самолеты, небольшие, чай не эйрбас, и не боинг, тем более не "Руслан", вот частично
Кравцов меня углядел (истребитель, у них привычка оглядываться), и произнес, как полагается по уставу:
– Смирно!
– Вольно товарищи красноармейцы, старший лейтенант Кравцов, можно вас на минутку, - и Кравцов подходит.
– Ну, рассказывай Серый, как все вчера было.
– Как и планировалось, сперва вылетели По-2, на малых оборотах прошли незамеченными к станции и разгромили все зенитные батареи, первым делом атаковали бомбовым ударом две крайние батареи зенитных автоматов. Причем подлетали с разных сторон, и атаковали один ближнюю левую, другой дальнюю правую батареи. После этого первый По-2 все так же бесшумно, хоть немцы и шарили прожекторами небо, и шмаляли будь здоров наобум, , накрыл дальнюю левую таким же бомбовым ударом.
Второй согласно плану, атаковал ближнюю правую. В это время 88мм тоже стреляли, но стреляли как и остальные наобум, потому, что вторые номера экипажей накрыли все четыре прожектора пулеметными очередями. Правда оба По-2, прямо изрешетили осколками, но как говорится кукурузник, состоит из дырок и палок, так что одной дыркой больше другой меньше, это не фатально. Оба самолета пошли на аэродром, и их сменили мы, два юнкерса и две чайки, и два ишака.
Начали обрабатывать станцию, разделившись по квадратам, у немцев зенитной артиллерии уже нет, вот и начали они беспорядочно стрелять из стрелкового оружия. А тут какой-то фашист и попал в самолет Ланового, а может и не один, я не знаю, ведь каждый из нас работал по своим квадратам. Чайка сразу загорелась, и мотор отказал, Северьян мог дотянуть до леса и там выброситься на парашюте, но не захотел, скорей всего. На крайнем пути стоял эшелон, немцы подцепили паровоз, и попытались его вывезти, Лановой направил свою чайку на эшелон, спланировал и все. Видимо в эшелоне были боеприпасы, эшелон так рванул, что наверно товарищу Сталину было слышно в Кремле. Паровоз откинуло на соседние пути, от разлетающихся осколков загорелся пакгауз, ад короче полный. Все амбец, станцию придется строить заново, ведь и мы набомбили, да и Северьян тоже немцам дал на орехи.
– Понятно, ну за службу, конечно, благодарю, но вот Ланового не сберегли, и в этом твоя вина, так как ты командир.
– Виноват товарищ комдив.
– Ладно, что с самолетами?
– Да остальные в порядке, вот на По-2 перкаль заклеим, и они снова как новые будут. Командир, пора обедать, может, пообедаете с нами?
– Ну, давай, а то мне колченогому до столовой три часа добираться.
И потом с ребятками из ВВС (то есть бывшие вэвээсники, а настоящие НКВД-шники) мы плотно отобедали, и согласно моему плану, теперь время осмотреть сперва то, что намудрили Прибыловцы, затем к Елисееву, и потом можно ковылять обратно.
Дохромал таки я до танкограда нашего, где так же, как на аэродроме под деревьями, и натянув рядом с ними маскировочные сети, ребята мудрили над танками.
В данный момент, напрягая смекалку и какую-то мать, они пытались установить двигатель от неэкранированного танка Т-28, в моторный отсек Т-28Э. У экранированного проблемы с двигателем, а у неэкранированного проблемы с коробкой, вот ребятки из двух плохих танков, делают один классный.
Прибылов используя парламентские и не очень парламентские выражения, руководит процессом, а я стою опираясь на палочку и смотрю. Наконец ребята водрузили махину на место, и техники начали более точный тюнинг, и Прибылов подошел ко мне.