Дон Хуан
Шрифт:
От чудовищ.
Дверь распахнулась. Из нее словно бы повеяло влажной, илистой мерзостью, вонью листвы далеких тропических лесов, сброшенных и прибитых к берегу необитаемого острова. Ненавижу. Всю эту чертову влагу, всю мокроту эту — ненавижу. Не хочу даже близко подходить к ней.
Я попятился, отпустив безвольную шею доктора, но это не помогло, пол комнаты сотрясался под тяжелыми шагами чудовищ. Тупые свиные рыла, маленькие красные глазки, слюна слетала с
Дождь.
Черная громада станции, источающая смертельный невидимый яд.
«Двадцать пять минут ровно. Жди меня. Я скоро буду».
Вы все заслужили того, чтобы умереть тогда и там, идиоты!
Вы недостойны того, чтобы жить, когда она…
Она…
Горло перехватило что-то жесткое и прочное, на глаза опустилась повязка, и наступила долгожданная темнота.
***
Я открыл глаза, хотя в носу все еще стоял запах гнилой воды и дождя над обреченной станцией. Но опасности больше не было, чудовища убрались в свое далекое логово, а надо мной сверху, в какой-то почти неразличимой вышине, маячил знакомый, но мутный силуэт, встревожено сопя и чертыхаясь.
— Батхорн?
— Мистер Хуан! — ахнул он. — Ради всего свя…
Он осекся, прочистил горло.
— Да-да, ради него самого, и разных других смешных штук, — прохрипел я. Горло было напрочь чужое. — Где мы… и какого черта здесь так темно?
— Вы… не помните?
— Черт тебя дери, Батхорн. Разумеется, помню, а этот вопрос задал просто для того, чтобы тебя разыграть. Идиот.
Скользкий Бат нервно оглянулся и понизил голос.
— Мы… в укрытии.
— Да? Насколько я помню, мы должны были встретиться в нем с заказчиком и получить мои честно заработанные деньги. Не так ли? Но я не вижу вокруг никого, кроме твоей на редкость несимпатичной физиономии.
— Благодарю вас, сэр. И да, мистер Хуан, так оно и было поначалу, мы должны были встретиться с Грегом, парнем с деньгами, здесь, на этом самом месте. Да только на полпути планы изменились.
Я цапнул рукой воздух, но револьвера на бедре не оказалось. И другого, за пазухой — тоже.
— Вот
Я сунул револьверы за пояс.
— Грег оставил мне весточку, что вынужден уехать в ближний городок, Роуэн-Хилл — в этих местах ему стало небезопасно. Мы встретимся с ним там. Да и я, по совести говоря, рад, что он не встретил нас здесь вчера вечером — больно уж странно вы стали себя вести, если мне будет позволено…
— Не будет. Что значит странно?
— Ну… разговаривали сами с собой.
— И это тебя напугало? Я переоценил тебя, Батхорн.
— Прошу прощения, но мне как-то не по себе становится, когда человек рядом со мной разговаривает, да еще и на разные голоса. Задает себе вопросы, и сам же на них отвечает. А потом вы принялись смеяться!
— Вот так раз.
— Христом-богом… Да так страшно — не слыхал еще такого смеха, мистер. Тут-то я и струхнул. Ну, а дальше вы знаете… Словом, как только вы будете готовы, мы выезжаем в Роуэн-Хилл. Отсюда до города не больше получаса езды.
— Лошади?
— Напоены и накормлены, в лучшем виде. Обтер я их на скорую руку…
— Прекрасно. — Я сел на топчане. — Ты поступил правильно, Батхорн. Если бы тебе пришла в голову мысль перерезать мне горло там, на плоскогорье, ну, когда я принялся болтать сам с собой, все могло закончиться куда печальнее. Для тебя.
— Что вы, мистер… — он выглядел потрясенным. — Вы и раньше пугали меня до усрачки, а уж теперь… Изволите перекусить наскоро перед выездом?
— Нет нужды.
Я поднялся, нашел на ближайшем ящике сомбреро и пончо.
— Едем.
Убежище Скользкого Бата было устроено хитро — это была, по всей видимости, надземная часть каких-то горных выработок, может быть, угля или меди. Узкий извивающий тоннель вел вглубь горного массива, под ногами хрустел щебень и песок, и весь вид этого увядающего царства как бы говорил случайно забредшему путнику, что искать здесь совершенно нечего. А на самый крайний случай в конце тоннеля имелась наглухо закрытая деревянная дверь с большим знаком вполне официального вида: «Осторожно! Ядовитый газ». Плюс череп с костями. Простолюдинов должно было убеждать.