Дон умер
Шрифт:
– Что с конторой? Оставим ее пустой?
– Правильно.
– Надолго?
– На сколько понадобится.
Уже стемнело, когда зазвонил телефон в доме Хела Джонсона. Его квартира располагалась на верхнем этаже лучшего из отелей. Здесь было много комнат, и в большинстве из них были телефоны. В большой комнате, обставленной как контора, было два отдельных телефона. Оба начали звонить одновременно. Джон взял одну из трубок. Его племянник, который был его главным помощником, взял вторую.
То, что услышал Джонсон, заставило его лицо
Джонсон швырнул трубку и увидел, что его племянник держит вторую трубку и смотрит на него испуганно.
– Хел, это Тони Фарго.
Хел Джонсон выругался. Он заставил себя успокоиться, прежде чем взять телефонную трубку.
– Хелло, Тони. Как дела?
– Улучшаются, но для тебя, я слышал, идут плохо. Чересчур плохо для этих 34 тысяч долларов.
– Ты сукин сын! – закричал Джонсон. – Ты умрешь за это!
– Сперва найди меня, – спокойно сказал Тони. – И пока ты будешь искать, знаешь, как много твоих касс будет разгромлено? Разве только ты прекратишь помогать Ди-Корра и займешь нейтральную позицию в ссоре.
– Кто тебе сказал, что я не нейтрален? – сердито спросил Джонсон.
– Сэм Бутти.
– Бутти?
– Угу. Парень, который заманил моего брата в ловушку. Я немного поговорил с ним пару часов назад.
Джонсон немного помолчал, а потом сказал:
– Я хочу получить назад эти деньги, Тони.
– Нет. Мы учтем это как первый взнос за строительную компанию братьев Фарго. Я забуду об остальном, если ты больше не будешь поддерживать Ди-Корра. Если же будешь... У тебя хороший бизнес, но я буду стоить тебе дороже, чем ты зарабатываешь. А Ди-Корра будет устранен, то ты последуешь за ним.
– Я не знаю, почему Бутти сказал тебе такое. Это неправда. Я не участвовал в войне Ди-Корра. Вовсе нет.
– Это хорошо, потому что если ты изменишь свое намерение, ты потеряешь больше. Выйди из отеля на тротуар, и ты поймешь, о чем я говорю. – И Тони Фарго повесил трубку.
У тротуара уже стоял мусоровоз. Полицейский уже наклеил на ветровое стекло квитанцию о штрафе за стоянку в неположенном месте.
Джонсон открыл заднюю дверь машины.
На полу лежало что-то, покрытое тряпкой. Когда Джонсон приподнял тряпку, чтобы посмотреть, что под ней лежало, он почувствовал приступ тошноты. Это был обнаженный торс человека. Руки, ноги и голова были отрублены и лежали отдельно. Голова была Сэма Бутти.
Джо Грин сидел в конторе на верхнем этаже своей швейной фабрики и отсчитывал деньги Дейву Лемису. 800 долларов. 500 из них были еженедельным платежом Грина за заем, данный Беллом Релеем.
Дейв Лемис был сборщик Релея.
– Я вынужден занять деньги у зятя, – сказал Грин. – Дела неважные. Все это знают.
Лемис кивнул, пересчитывая деньги.
– Конечно, поэтому банк не дает тебе больше. Помни о плате на следующей неделе.
– Я не знаю, где я найду
– О'кей. Я спрошу Релея. Посмотрим, что он скажет. Результат ты узнаешь завтра.
Лемис вышел из конторы Грина и закрыл дверь. Здание было темным и молчаливым. Кабина лифта все еще была наверху, как ее оставил Лемис. Он вошел в нее и хотел закрыть дверь.
Джордж Гарсия вошел в кабину за ним. Он зажал рот Лемиса рукой, а второй рукой воткнул ему нож в спину. Крик Лемиса заглох под рукой Гарсия. Он упал на колени. Гарсия вытащил нож и вторично ударил его в живот. Вытерев нож о рукав Лемиса, он вынул из его кармана деньги и переложил в свой. Потом он вышел из лифта и вошел в контору Грина.
– Позвони Релею, – сказал Гарсия. – И скажи ему, что в твоем лифте для него подарок. В помять о Винсе Фарго!
Гарсия закрыл дверь и выбежал из здания.
Джонни Треска просыпался медленно, не сразу открыв глаза. Первое, что он почувствовал, сто его голова болит. Затем он понял, что лежит голый на холодной земле.
Он начал вспоминать: позвонил Митч и предупредил, чтобы он не выходил из квартиры. Банда Фарго уже собралась снова и, пока ее найдут, небезопасно быть одному в городе. Гараж у него был под домом. Он открыл дверь машины. Что-то ударило его сзади...
Кто-то бил его по щекам.
– Проснись, Джонни...
Его глаза открылись. Над ним было развесистое дерево и ночное небо. Тони Фарго стоял с одной стороны, а Френк Регалбуто с другой. Он мог видеть их лица в свете фонаря, стоящего на земле.
– Что это? – спросил он слабым голосом.
– Это то, – сказал Тони, – что ты с нами вел двойную игру, Джонни.
– Вы пытались меня убить, – сказал Френк.
– Вы убили Винса, – сказал Тони, – и Файгина, и Шански...
– Это ложь! – закричал Треска. – Это неправда! Это не моя вина, я клянусь!
Френк остановил его.
– Я был там, Джонни, когда ты звонил Винсу. Эти негодяи, подосланные тобой, убили его, как собаку, на улице!
– Ты знаешь, что бывает с двурушниками? – мягко спросил Тони.
– Я не помогал им! Они заставили меня! Они хотели меня убить!
– Теперь мы сделаем это, – сказал Тони.
– Подождите, послушайте меня. Я могу вам помочь больше, чем раньше! Ди-Корра верит мне сейчас. Вы никогда не проникнете к нему в его загородную резиденцию. Я скажу ему, что убил вас. Он поверит мне и выйдет оттуда.
– Он никогда не верил тебе, – сказал Френк. – Никто тебе не поверит.
Тони осторожно вынул бутылку, открыл ее и стал лить ее содержимое на обнаженное тело Джонни. В бутылке была кислота. Она дымилась, прожигая дыры в коже Джонни.
– Не надо! – закричал Треска. – Пожалуйста! Я помогу вам...
Бутылка была на одну треть пуста, когда Треска потерял сознание. Тони начал лить кислоту на лицо, стараясь попасть в глаза. Треска в агонии открыл рот и Тони вылил остатки кислоты в него.