Допрос с пристрастием
Шрифт:
– Ну ладно, – Клоп, как ни в чем не бывало, продолжил обгладывать рыбу и запивать ее пивом. – Тогда давай свою тему. Наводка есть?
– Нет.
Клоп рассмеялся.
– Тогда какая же это тема? Хотите хату поставить – и это тема? Это не тема, это смех один! Батон, кого ты мне привел?
Окаменевший Батон наконец зашевелился.
– Ребята проверенные, Клоп, зуб даю! Нуакосякупороли по молодости. Да и не знали они тебя. Сами не местные, откинулись недавно…
В подтверждение его слов две головы покаянно склонились.
– Ну ладно, – повторил Клоп. – Тогда слушай меня.
Стекло кивнул.
– Любой открою.
– И новые?
– Точняк.
– А по электрике? Сигнализация там… Теперь кивнул Круглый.
– Я отключал, было дело. Только раз на раз не приходится. На все сто гарантий не дам.
– Хреново, – пожевал губами Клоп. И перевел взгляд на Батона.
– А ты себе прикид солидный подбери. Я тебя научу, что говорить. Выучишь наизусть.
– Какой из меня училыцик? Лучше на атасе постою. Или в хату пойду.
Тонкие губы Клопа скривились в змеиной улыбке.
– У тебя рожа внушает доверие. Ты же раньше лохов разводил у обменников. Значит, засрать мозги умеешь… И наколок на руках нет.
Стекло и Круглый спрятали руки под стол.
– Ничего, вы в перчатках будете, – ободрил их Клоп. – Мы целый бал-маскарад разыграем. Машину для перевозки мебели одолжить можете? На два часа, с надежным водилой? Только номера поменять…
Дисциплина в Речном училище когда-то была полувоенной, курсанты всегда носили флотскую форму, выходили в город строго по увольнительным, отдавали честь встречным офицерам, а за серьезные нарушения отбывали арест в гарнизонной гауптвахте. Но теперь подобные строгости захлебнулись в мутных волнах «демократии», и даже гауптвахты ликвидировали, как нарушающие права человека.
В новые времена нарушителей вызывали «на ковер» к руководству, где драли, как Сидоровых коз, потом вывешивали приказы с выговорами, строгими выговорами и даже отчислениями, что бывало крайне редко.
Когда курсанта Кваскова вызвали к завучу, он удивился. Потому что никакой особой вины за собой не чувствовал: не прогуливал, не дрался, не пьянствовал, оценки в журнале не стирал… И все же в начальственный кабинет шел настороженно, даже немного замешкался перед дверью. Потом постучался и вошел. Вопреки ожиданиям, на месте полненького Ивана Семеновича сидел совершенно незнакомый человек.
– Здрасте, – немного растерянно произнес Иван.
– Здравствуйте, молодой человек, – кивнул представительный худощавый мужчина в официальном костюме. – Проходите, присаживайтесь. Дело есть.
– А вы кто? – спросил настороженно Иван.
– Подполковник милиции Коренев. Думаю, догадались, о ком пойдет разговор?
Парень привычно ссутулился.
– Догадался. Что от меня-то нужно?
– Мы знаем, что вы не пошли по дорожке отца. Успешно учитесь, соблюдаете закон, нормально ведете себя с окружающими, не пьете, не употребляете наркотики, хотите честно работать. То есть вы обычный, порядочный молодой человек, далекий от криминала. Потому я к вам и пришел.
– Зачем?
– Затем, что нам крайне необходима информация о том, что происходит вокруг вашего отца…
Иван
– Хотите, чтобы я стучал на батю?! Как пионер-герой Павлик Морозов? Так он вроде уже не в моде…
Не обращая внимания на издевательскую тираду, Лис продолжил:
– Потому что в его группировке возникли большие проблемы. Ты же знаешь, что отец долго болел?
– Ну и что? Он в Америке операцию сделал и выздоровел! Теперь триста лет проживет!
– Если дадут. Пока он лечился, власть ослабла, появилось много желающих занять его место. Все думали, что Валет сам уйдет со сцены. А он остался. Как ты думаешь: что сделают те, кто нацелился стать главарем? Я тебе предлагаю помочь мне и спасти отца. Улавливаешь разницу?
Иван поднялся.
– Не улавливаю я никакой разницы! Как-то батя без помощи ментов всю жизнь справлялся. Видимо, и дальше обойдется. А я на него стучать не собираюсь!
Наградив Лиса полным презрения взглядом, он развернулся и вышел, сильно хлопнув дверью.
Подполковник Коренев устало потер виски ладонями. Что ж, и у лучшего агентуриста случаются неудачные вербовки!
Красивый девятиэтажный дом из красного итальянского кирпича на Зенитной, 15, построили год назад, но уже благоустроили. Тихий центр, зеленый двор, солидные соседи. Ни хулиганствующих подростков, ни наркоманов. Железная дверь подъезда запиралась на кодовый замок, и стертые цифры на трех кнопках выдавали шифр любому наблюдательному человеку. Как и положено, подельники тщательно изучили место предстоящего дела. С девяти до двенадцати движения в подъезде практически не было. Поэтому Стекло и Круглый появились ровно в девять ноль пять. На них были синие рабочие комбинезоны, синие бейсболки и рабочие чемоданчики в руках, затянутых в белые нитяные перчатки. На одном чемодан чике было написано – «Тиходонская телефонная сеть», на втором – «Срочное вскрытие дверей». Следом за ними солидно шел Батон – в новом плаще, под которым был виден костюм с галстуком, в шляпе и новых блестящих туфлях. В руке он держал портфель. Выглядел вор и мошенник очень представительно, хотя ему и пришлось основательно поработать над ролью.
Восьмая квартира располагалась на третьем этаже.
– Надо стремянку попросить, – озабоченно сказал Круглый и позвонил сначала в седьмую, а потом в девятую квартиру. Как и следовало ожидать, там никого не было. Тогда он поставил заранее приготовленный между этажами ящик, взобрался на него, открыл телефонный люк и принялся быстро перебирать провода.
– Ага, вот он!
Стекло стоял, будто на подхвате, а Батон наблюдал, как требовательный и строгий заказчик. Повозившись, Круглый умело закоротил провода. Было ровно девять тридцать. В это время Лис находился на Центральном посту охраны, выписывая результаты «сработок» за прошлый месяц, что якобы должно было помочь ему спрогнозировать возможные налеты на квартиры в будущем. Если бы в «дежурку» поступил сигнал вызова, он бы по «разовому» телефону позвонил Клопу, у которого тоже был «разовый» телефон. Но сигнал тревоги так и не прозвучал.