Допрос
Шрифт:
– Что же ты раньше не напомнил?
– укоризненно сказал он Сейфи.
– О чем?
– Можно было кого-нибудь попросить... Были же свободные места.
– - Не знал, что ты едешь на дачу. Проводив очередную группу гостей, Теймур подошел к ним:
– Я тоже как-то упустил, что вы без машины.
– Да ерунда, - успокоил его Сейфи, - до станции ведь недалеко?
– Как сказать!
– покачал головой Теймур.
– Километров пять будет.
– До станции я их подброшу, - переглянувшись с женой, успокоил Эльшад.
– А до города не смогу. Нас на даче ждут.
– Ну и прекрасно... Рад был вас видеть.
– Теймур пожал всем руки.
– А с квартирой, я думаю, если поднажать, все получится... Ты как считаешь? спросил он у Эльшада.
– От меня мало что зависит.
– Эльшад, отпирая переднюю дверцу машины, старался не смотреть на Сейфи.
– А ты чем сейчас занимаешься?
– спросил Теймур.
– Какое дело ведешь?
– Забратский цех, - ответил за Сейфи Эльшад.
– А-а-а... Отличное дело... Я немного в курсе.- Теймур наклонился к окошку машины.
– Как раз то, что нужно, - достаточно эффектное, но в то же время можно быстро закруглиться. И будет о чем доложить начальству. При решении квартирного вопроса такие сообщения очень уместны.
Машина тронулась. Теймур, прощально махнув рукой, пошел к воротам...
Людей в электричке было немного, и Гюля использовала это, чтобы в очередной раз излить свое недовольство поведением Сейфи.
– ...Даже дети это чувствуют- совершенно распустились. Особенно младший... Ты 5ке отец, в конце концов... Кто-то должен навести в доме порядок... Ты знаешь, что он сегодня сделал? Я отвечала на телефонные звонки по поводу обмена, ,а он подошел сзади и укусил меня вот сюда, - она показала на бедро, ужасно больно, до сих пор громадный синяк... Я уже бессильна что-нибудь сделать, тут нужна твердая мужская рука... А во всем остальном разве не так? Ну ладно, не нужна нам дача, и без машины обойдемся... Но квартиру-то ты за двенадцать лет работы мог получить... А звание? Все уже майоры и подполковники, а ты?
Сейфи приоткрыл смежившиеся в дремоте веки и укоризненно посмотрел на жену,
– Ну что?! Что ты смотришь так на меня?
– чуть мягче (уже успела выговориться) спросила Гюля.
– Я не права?
– Ну, не здесь же об этом говорить, - уклончиво ответил Сейфи.
– Вот всегда так. Каждый раз находишь повод, чтобы уйти от разговора. Ты же несешь ответственность за семью. Если бы ты был одни, тогда другое дело мог жить как вздумается. А раз уж завел семью, то будь добр - неси ответственность...
...Было поздно, когда они добрались домой, дети уже спали. Все четверо посапывали за столом, положив головы на руки; младший, для которого стол еще был высок, поставил на стул скамеечку.
Пока Гюля разбирала постель, Сейфи по одному отнес их в кровати. Проснулся только младший.
– Почему вы так долго?
– спросил он, когда Сейфи посадил его на горшок.
– А почему ты маму укусил?
– как можно строже спросил Сейфи.
Мальчик на мгновенье задумался.
– А что она целый день одно и то же повторяет: одна комната, два окна, совмещенный угол, одна комната, два окна, совмещенный угол.
– Не угол, а узел, - рассмеялся Сейфи...
Утром в начале восьмого, вся семья вышла из дома. Девочек надо было проводить до школы, малыша - в детский сад.
Поликлиника, где работала Гюля, находилась на другом конце городи, поэтому она заторопилась, расцеловала детей и ушла.
– Значит, в шесть на остановке?
– крикнула она, прежде чем исчезнуть за углом.
– Да, минут пять седьмого... Детей возьмешь?
– А куда их денешь?..
Дети пришли в возбуждение.
– Папа, куда нас возьмете?
– В кино?
– В цирк! Цирк!
– завопил малыш.
– Тише, - шутливо прикрикнул на них Сейфи.
– Это секрет.
Они перешли на другую сторону улицы.
Дети кричали, заглушая, казалось, шум машин, пытались
вырвать "секрет", но Сейфи держался.
Оставив девочек у школы, он опять перешел улицу и проходными дворами повел сына к детскому саду.
– Папа, скажи, какой секрет?
– продолжал приставать малыш.
– Вечером узнаете.
– А я хочу сейчас.
– Мало что ты хочешь. Надо уважать чужие секреты.
– Ты не чужой, ты мой папа.
Сейфи улыбнулся:
– Ты прав, конечно, но секрет у нас общий с мамой, и без ее
разрешения я его открыть не могу...
Ответ удовлетворил малыша...
"Пусть всегда будет мама!" - очень громко, в полную силу, пел детский хор, но, к счастью, даже это не мешало соседу по камере спать. Старик был, в общем, не вредным человеком, но раздражал своей болтливостью. Особенно в те минуты, а может быть, даже часы (Мухтар уже начал утрачивать ощущение времени), когда продолжались эти неотвязные, мучительно приятные разговоры с Аян. Стоило закрыть глаза, как она возникала в воображении: входила в камеру, терпеливо выжидала, когда умолкнет, уснет или уйдет на очередной допрос болтливый сосед, и начинала этот долгий, бесконечный разговор - единственное, что еще связывало Мухтара с прежней жизнью, так неожиданно отброшенной куда-то далеко, за грань реально существующего и возможного. Это ощущение усиливалось, когда, подтянувшись на Руках, Мухтар приближал лицо к прутьям решетки и в течение нескольких секунд наблюдал за редкими прохожими на другой стороне улицы. Отсюда был виден самый край тротуара и кусок недавно побеленной стены. И каждый раз страшная мысль о том, что еще долгие годы он будет лишен возможности просто пройтись по улице, пронзала его своей неотвратимой жестокостью.
Сосед, всхлипнув во сне, рывком перекинулся на другой бок.
Мухтар вздрогнул, приоткрыл глаза. Но как только он закрыл их, снова появилась Аян.
– У нас все нормально.
– Она подошла к нарам.
– Мальчику я сказала, что ты в командировке. Мухтар усмехнулся:
– А что ты ему скажешь через год?
– Скажу правду, если... А пока есть надежда...- Она вопросительно посмотрела на него.
– Нет никакой надежды.
– Не говори так.
– Не могу же я тебя обманывать.
В глазах ее мелькнул испуг, который она сразу же подавила.
– Я готова ко всему, только не надо отчаиваться. Время летит так быстро. Я вчера считала. Мы вместе шестнадцать лет... а такое ощущение, что все началось вчера...
– Что-то многовато у тебя получилось...
– Я считаю и те два с половиной года... когда я тебя полюбила, а ты меня даже не замечал.
– Я замечал, просто догадаться не мог. Ты же была такой маленькой.
Действительно, представить себе, что творится в этой маленькой детской головке, когда он встречал ее в длинном коридоре бакинской коммунальной квартиры, населенной множеством семей, было невозможно. Каждый раз девочка подбегала к нему так, будто хотела сказать что-то, но, запнувшись, умолкала, и он сам задавал ей на ходу какой-нибудь случайный вопрос...