Дорога длиною в жизнь
Шрифт:
— А можно мне посмотреть его письмо и ваш ответ? — попросил Лемми неуверенно.
— Да, конечно, — и король протянул юноше два листка бумаги.
Лемми, не слезая с колен его величества, а наоборот, удобно на них устраиваясь, откинувшись на грудь короля, бегло прочитал сначала письмо, а потом ответ.
— На мой взгляд, письмо написано стилистически верно. Но вот смотри, здесь надо переделать всего несколько фраз, чтобы оно из просительного стало требовательным, — и Лемми, взяв перо, быстро переписал черновик короля.
Тот пробежался глазами по тому, что поправил Лемми,
— Ты талант, мой дорогой. Что бы я без тебя делал? — и чмокнул в нос засиявшего от похвалы юношу.
— После этого письма граф не только не посмеет не заплатить этот налог, но и все последующие будет платить вовремя, — обрадовался король, как мальчишка, что наконец у него дело сдвинулось с мертвой точки.
— А теперь пойдем пообедаем, — позвал его Лемми. — А потом допишем и остальные письма. Может, у меня получится еще тебе помочь.
Король, кивнув, встал, не отпуская своего фаворита из рук, понес его на обед в Малую столовую. За последние дни с тех пор, как «казнили» Зандера, он впервые захотел поесть и у него хоть немного улучшилось настроение. Сегодня еще планировал сходить инкогнито к лекарю Вильгельму Риттерсу за советом и настойкой от нервов или для нервов, он никак не мог запомнить, как правильно. И только Лемми своей нежной заботой пытался развеять его мрачные мысли. А сейчас так вообще порадовал. Королю, конечно, не хотелось бы из своего фаворита делать личного секретаря, но у юноши был явный талант к эпистолярному жанру, пусть пока поможет, а там посмотрим.
*
Король, сославшись на срочные дела, которые ему надо обсудить тайно со своими министрами, оставил Лемми на весь вечер одного, пообещав прийти после полуночи, и юноша решил, что сегодня удобный момент, чтобы навестить лекаря Вильгельма Риттерса и попросить его о помощи.
Ему пришлось довериться Кертису — слуга отнесся с пониманием к брату своего осужденного господина, и уже пару раз приносил ему кроликов, приобретая их на рынке за свой счет. Но долго так продолжаться не могло. Кто-то мог и поинтересоваться, зачем Кертис приносит животных во дворец. Да и слугу, оставшегося без работы, могли в скором времени уволить. И Лемми уже подумывал попросить короля отдать ему Кертиса в услужение. Конечно, тот мог сказать, что камердинеров у него и так предостаточно, но юноша решил быть настойчивым, он должен был на кого-то полагаться и кому-то доверять. А Кертис, несмотря на упорно ходившие по дворцу слухи о причастности фаворита короля к гибели шута, продолжал по-доброму относиться к юноше и никогда, даже взглядом, не упрекнул его ни в чем.
Когда стемнело, Лемми, прикрывшись невидимостью, проскользнул мимо стражи и прямиком направился на Цветочную улицу, чтобы поговорить с лекарем. Он старался идти аккуратно, чтобы ни с кем не столкнуться и чтобы на него случайно никто не налетел в темноте. Он остановился возле знакомой двери, не решаясь скинуть невидимость и постучать. Он не видел лекаря с тех пор, как тот приходил последний раз во дворец на бал перед самой «казнью» Зандера. Как он отнесется к нему? Хоть Зандер и советовал к нему обратиться за помощью, но Лемми все равно было страшновато.
Вдруг дверь приоткрылась — из нее вышла черная пушистая кошка. Она остановилась на крыльце, зашипела, шерсть на загривке у нее встала дыбом, и если бы Лемми не отскочил в сторону, то она бы вцепилась ему прямо в грудь.
«С кошками надо быть осторожнее», — рассеянно подумал юноша про себя, проскальзывая внутрь дома и быстро взбегая на второй этаж по лестнице, откуда доносились приглушенные голоса, один из которых принадлежал лекарю. Он уже опять собрался скинуть невидимость и постучать в дверь кабинета, как узнал и второй голос.
Лемми подошел ближе к двери и прислушался.
— Что вы хотите от меня сейчас? — спрашивал лекарь своего собеседника. — Противоядие я вам дал, принимайте его после каждого приема пищи, и с вами ничего не должно случиться. Хотя, впрочем, оно вам не нужно. Я уже несколько раз говорил, повторю еще раз, что вам не суждено быть отравленным.
— Но мне очень страшно и очень тоскливо. Дай что-нибудь от страха.
У Лемми сжалось несуществующее сердце от слов второго говорившего — он же сразу узнал и его голос, и его повелительные интонации, а тут столько мольбы в просьбе, что ему захотелось забежать и обнять короля, утешить, что он с ним и никакие страхи его терзать не должны.
— А что вы хотите? Вы сами захотели избавиться от абсолютного телохранителя в лице своего шута и идеального любовника в лице графа, как выразились, влюбившись, как мальчишка, в существо, о котором ничего не знаете и который никогда не будет принадлежать вам. У него совершенно другая миссия.
— Граф Ориан, может быть, и был для меня идеальным любовником, но я его никогда не любил, — попытался возражать король. — Мне было его всегда только жаль. И с ним я только удовлетворял свое желание. А Зандер… Вы же сами мне запретили быть с ним, хоть я этого очень хотел… И если бы не Лемми… С Лемми то, чем мы занимаемся, это даже не секс, это любовь.
— Ну-ну, как скажете, — не принял его возражений Вильгельм Риттерс. — Только не смог бы Зандер, став вашим любовником, по-прежнему быть и идеальным телохранителем.
— Почему? Я этого не понимал тогда, не понимаю и сейчас. Что изменилось бы, если бы Зандер стал делить со мной ложе?
— Зандер отдается своим чувствам сполна — любовь, привязанность, дружба. Отдавшись чувству любви, он мог бы потерять бдительность. Впрочем, это только мое предположение. Но что произошло, то произошло. Вы избавились и от Ориана, и от Зандера, как и хотели, оставшись только с новым фаворитом.
— Я, может быть, и избавился от абсолютного телохранителя и идеального любовника, как ты сказал, но Лемми мне не лжет, в отличие от тех двоих.
— Перестаньте, ваше величество. Их ложь — ничто по сравнению с тем, что вам может преподнести ваш юный любовник.
Лемми не видел лекаря, но нотки раздражения в его голосе слышал отчетливо, он даже мог представить, как тот нервно размахивал руками.
— Тогда объясните, почему виконт Зандер так и не признался, что он не брат Лемми, и по вашим словам, был безумно в него влюблен, — король нервно прошелся по комнате.