Дорога домой
Шрифт:
— Ответ отрицательный, — услышали министры низкий гармонирующий с широким волевым лицом адмирала голос. — Экспедиция к аномалии Вьятта, так же как и предыдущая, не выявила ничего нового, кроме наличия у обитателей планеты различных механизмов самозащиты. С кем мы имеем дело и причастны ли эти кто-то к нашим бедам, прояснить не удалось. Моё мнение, это не они.
— Подробней, — потребовал глава республики.
— Для начала, до того момента, пока мы не выясним, с кем имеем дело, позвольте их как-нибудь называть, назову их словом «они», не возражаете?
Послушав тишину и получив кивок президента, адмирал Даев расстегнул верхнюю пуговицу форменного кителя и принялся излагать собственное видение.
— Увидев, какие средства стоят на страже аномалии Вьятта, я невольно задался вопросом, ответ на который звучал как: нам слишком много позволили. Вспомните, мы без проблем зондировали, брали пробы, сверлили, бурили, мерили, измеряли. Всё шло хорошо до тех пор, пока на планету не отправились разумные. Думаю, этим мы перешли какую-то дозволенную грань, инициировавшую ответные действия. Но при этом, кроме тех несчастных высаженных на поверхность, никто не пострадал. Ведь так? — Требуя подтверждения, адмирал поочерёдно заглянул сидящим за столом людям в глаза. — Дальше больше. Экспедиционный флот под командованием моего предшественника также не встретил противодействия до определённого момента. Пока люди не перешли к прямой агрессии, в их действия никто не вмешивался. Даже после первой попытки взорвать заряд наш флот остался невредим. Дальше взорвали ещё десяток с тем же результатом. И только после массированного обстрела наш флот понёс потери. И опять же, погибли одиннадцать кораблей, число равное взорванным на планете зарядам. Остальных, как вы знаете, просто вышвырнули из системы. Вспомните вторжение вахнов. Мы не успокоились, пока не разбили всё, что к нам прилетело, а то, что могло бежать, было догнано и разбито дважды. Мы считаем себя миролюбивой расой, но то, что пришло в наш дом с оружием, здесь и осталось. А теперь сравните ситуацию. Они не ведут себя как агрессоры, здесь речь о самозащите.
— Одним словом, — вмешался командующий сухопутными войсками генерал Семён Роялд, — тот факт, что наши корабли вышвырнули из системы, а не разбили в пух и прах, говорит о непричастности «они», — усмехнулся он, — к нашим делам?
— Перечисленные вами факты наводят на такие мысли.
— А на что, уважаемый Сторм, вас наведёт неоднократное появление в районе аномалии Вьятта известного нам ещё с начала войны корабля? Который в первый раз ушёл от нашего флота, при этом с лёгкостью выведя из строя его флагман, а во второй, забрал из вахновского плена группу пехотинцев, которые, вот недоразумение, потом даже ничего не смогли вспомнить?
— Даже если трижды зафиксированный корабль принадлежит им, то это ничего не меняет.
— Как же не меняет? — поползли вверх брови Роялда. — По-моему, уже никто не сомневается в участии в нашем конфликте третьей стороны. Единственным физическим доказательством её присутствия как раз и являлся этот корабль. Теперь, когда случайно, — командующий сухопутными силами сделал ударение на последнем слове, — повторю, случайно мы обнаружили их логово, там же встретили тот самый корабль и вдруг поверили в их непричастность к нашим бедам. Извините, генерал, здесь я с вами не соглашусь. И потом, почему они не хотят с нами контактировать?
— На это может быть множество причин, но верного ответа у меня пока нет.
— Потому и нет, что мы нашли подлинных врагов, и уверен, показное миролюбие — это тактика, которая благодаря таким мыслителям, как вы, адмирал, приведёт нас к очередной катастрофе. Уверен, переговоры с вахнами — это наши первые самостоятельные шаги, сделанные наперекор их замыслам. Также уверен, шаги эти застали их врасплох и сейчас они заняты экстренной разработкой новых планов.
— Планов относительно чего? — вмешался в спор министр по связям с общественностью Снайк Вишнёв.
— Относительно нашего истребления. Мы и вахны, их цель, причины вообще за гранью понимания. И мы, и вахны до войны друг о друге-то не знали, не то что о какой-то третьей стороне. И хотя причины их недовольства нами неясны, но следствия проглядываются чётко. Простейшим перебросом, заметьте перебросом, — повторился он, — сначала вахновской группировки к Гарде, а затем нашей ударной группы к их столице они втягивают нас в войну, одними из первых жертв которой становятся столицы наших цивилизаций. Нам ничего не остаётся как вцепиться друг другу в глотки, но этого мало, и нам вкидывают технологии, с помощью которых мы, взаимно умываясь кровью, ускоряем процесс истребления. Смотрите, что получается. Как только мы построили телепорт и получили заметный перевес, он тут же появился у вахнов, хотя ни знания, ни установка нами утеряны не были. Вывод очевиден, у вахнов, как и у нас, есть источник технологий, нас намеренно равняют для планомерного взаимного истребления. И я не удивлюсь, если у вахнов сейчас отыщется что-то такое, что разрушит перемирие и повернёт ход войны прямо в противоположном направлении.
— Зачем столько сложностей, когда мы видели, на что они способны, — упёрся адмирал. — Если им надо нас уничтожить, то почему просто не прийти самим и это не сделать?
— А что мы видели? — парировал Роялд. — Как они отбросили от себя сто с лишним линкоров? Мы планетоиды запускали, и гораздо дальше. Помня об убитых ими миллиардах, я уверен, корабли экспедиционного флота уцелели только потому, что они боятся прихода тысячи таких же. Думаю, их немного, и даже имея значительно превосходящие нас технологии, они остерегутся выступить против нас открыто. Можно не сомневаться, они ищут и найдут решение, и вот тогда нам придётся несладко. Поэтому надо скорей отправить туда всё, что можно, и стереть эту халлову аномалию в порошок.
— Ребус, — разрушил президент повисшую паузу. — Из слов адмирала и из ваших, генерал, выходит, что в ближайшее время нападения третьей стороны ждать не приходится, я правильно понял? Удивительное совпадение, — получив утвердительные ответы, продолжил президент. — Я тоже считаю, если это они, а на это указывает многое, то их показное миролюбие говорит о неуверенности. Соответственно в ближайшее время удара не предвидится, по крайней мере, есть основания на это рассчитывать. Поэтому давайте на время отложим аномалию и займёмся другими делами. Снайк, что у нас с общественным мнением?
— Пришло время? — спросил вмиг подобравшийся министр по связям с общественностью. Старейший и самый уважаемый член кабинета, правящий Республикой до нынешнего главы, мог себе позволить ответить вопросом на вопрос президента.
— Да, сегодня на связь вышел глава контактной группы Тарсов. Вахны готовы продолжить переговоры, правитель Ауса, как и обещал, подготовил почву для первого официального визита.
— Надеюсь, ты не отправишься туда лично?
— Отправлюсь, как только закончим заседание.
— А если это ловушка…
— Риск несомненно есть, — согласился президент, — и соблазн отправить кого-то вместо себя велик, но вахны с их обычаями могут расценить визит второстепенных лиц как неуважение и свести на нет все мои потуги. На кону стоит слишком много, чтоб всё испортить соображениями личной безопасности. Скажи лучше, как на возможный мир смотрит наше общество?
— Смотрит как надо, — выказав всем своим видом несогласие с решением президента лично отправиться к вахнам, ответил министр, — потеря Арканы показала, что вахны способны огрызаться, и это отрезвило много горячих голов. Посредством СМИ мы аккуратно, малыми дозами вбросили почву о возможных мирных инициативах. Будоражить граждан присутствием в конфликте третьей стороны по твоему указанию не стали. Но и без этого проведённые опросы показали готовность наших людей к сосуществованию с недавним противником. Против в основном те, кого война лишила близких. Таких меньшинство, и раны эти тоже затянутся. Население республики готово к миру, но люди задают вопросы, и рано или поздно нам придётся посвятить их в истинные причины конфликта.