Дорога домой
Шрифт:
— Конечно, — кивнул президент, — но не раньше чем разберёмся в этом сами.
— Главное, чтоб и ты присутствовал при этих разбирательствах, — вновь поднял волнующую тему министр. — Мне не нравится твоё решение лететь к вахнам лично, зачем подвергать себя риску. Может, я? Какая им разница?
— Успокойся, Снайк, вопрос решён.
— В таком случае, — вмешался новоявленный адмирал, — как нам действовать в случае вашей гибели или пленения?
— Всё очень просто, вы уничтожите вахнов как вид. Планы подобных действий составлены ещё при жизни вашего предшественника и не являются секретом. Покончив с вахнами, все свободные силы переправить к аномалии, блокировать систему и потребовать ответить на вопросы. В случае молчания уничтожить. Дальше по обстоятельствам. До окончания озвученных мной мероприятий о моей гибели не сообщать. И последнее, невзирая на то, убьют нас сразу или возьмут в плен, приказываю стереть их столицу в порошок.
Как только три республиканских линкора, ознаменовав появление вспышкой, вывалились из межпространственного перехода, вокруг образовался эскорт из поджидающих линкоры вахновских крейсеров. Ломаные силуэты идущих рядом кораблей изрядно портили нервы наводчикам, до сего дня смотревшим на чужую технику исключительно сквозь перекрестья прицелов.
— Получен пакет от вахнов.
— Пакет обработан, встаём на предложенный курс, — доложил штурман.
Вернувшийся в сознание экипаж втягивался в работу.
— Главнокомандующий на мостике, — спустя несколько минут гаркнул кто-то из офицеров.
— Сидите, — поспешил остановить вскочившую смену глава республики.
Майор Васин, капитан линкора, доставившего возглавляемую президентом делегацию в систему вахнов, принявший при появлении президента смирно, обратно садиться не стал. Вместо этого он вывел на центральный экран испещрённые метками целеуказаний показания внешних сканеров.
Молодой, двадцатисемилетний капитан, по праву носящий нашивки боевых наград, сразу, без обрисовки задачи, согласился возглавить идущую к вахнам малую группу. Видевшего не одно сражение капитана не смутила перспектива прыгнуть в логово, но при взгляде на показания приборов даже его, участника жестоких битв, взяли сомнения.
— Двадцать шесть крейсеров и двести сорок истребителей, — сообщил он президенту, — не многовато на три линкора? Если что, — капитан с укором взглянул на приказавшего заблокировать оружие главнокомандующего, — мы даже ответить не сможем.
— На фоне того, что сегодня должно произойти, — видя эмоции майора, пояснил президент, — наши с тобой жизни, капитан, ничего не стоят. Именно поэтому нас так мало и идём без оружия, помни об этом и ничего не бойся.
— Не родился, господин президент, тот руконогий, которого бы я испугался, — вскинулся капитан, — умирать, не огрызнувшись, обидно.
— Умирать и огрызнувшись обидно.
Сотня тысяч лучших бойцов, представителей всех без исключения военизированных мулусов, выстроились в этот час в девять шеренг вдоль дороги мудрых. Все, от рядового десантника до управляющих силами мулусов каеров, не смея шелохнуться, всматривались в падающую с неба чёрную точку. Вместе с вышколенным, отборным войском делегацию противоборствующей стороны встречали высшие сановники во главе с самим правителем Аусой. Площадь арены, один из символов непоколебимой власти династий мудрецов, оглашаемая грохотом двигателей идущего вниз республиканского челнока, замерла в ожидании.
— Здоровья и процветания тебе, правитель Гард, — произнёс глава вахнов, встретивший у трапа прибывшую делегацию.
— И тебе светлых потоков, правящий Ауса, — показал знания чужих приветствий президент республики.
— Совсем недавно, — вещал переводчик, — я имел возможность убедиться в чистоте твоих помыслов, правитель Гард. Позволь вернуть взятое и просить тебя и твоих подданных, — указал он на семерых одетых в гражданские костюмы мужчин, стоявших за спиной президента, — принять наше гостеприимство.
Только сейчас, пристально следя за идущими вдоль строя низкорослыми захватчиками, стоявший в почётном строю сотник Онго вдруг понял, почему совет мудрых пренебрёг традициями и издал кощунственный, близкий к смертельному оскорблению приказ.
Отвратительные люди, оскорбляющие своим уродством святую для каждого вахна арену, как всегда вызвали в сотнике жгучую злобу. Несмотря на шагавших рядом с людьми правителей, сотника так и подмывало броситься вперёд, ломать и крушить хрупкие ненавистные тела.
Родовой мулус Онго в этой войне понёс наибольшие потери, и это гнало его воинов остервенело мстить людям. Даже пояснения каера, утверждавшего, что война инициирована кем-то третьим, не смогла охладить поглотившую Онго ненависть. Понимая чувства многих, сотник подивился прозорливости совета, приказавшего десантникам под страхом отлучения сдать боекомплект.
Тысяча семьсот метров, отделявшие челнок президента от главного трёхсотметрового пирамидального здания, стоящего в центре огромной, обнесённой частоколом каменных изваяний площади, шли пешком. Соблюдая наспех придуманный контактной группой этикет, шли молча, и глава республики не скрываясь рассматривал шеренги трёхметровых великанов, выстроенных вдоль пути их следования.
На порог здания совета, охраняемого личной гвардией правителя, шагнули только двое. Перед началом детальной работы переговоры предполагали личную беседу правителей, результаты которой послужат основой дальнейших договорённостей. При наилучшем раскладе глава республики рассчитывал оставить рядом с Аусой как можно больше дипломатов и советников.
Как и большинство созданных вахнами строений, внутри огромная пирамида оказалась полой. Шорох неспешных шагов ещё несколько минут эхом разносился под сводами здания и смолк лишь тогда, когда правители оказались в самом его центре.