Дорога к счастью
Шрифт:
Портер явно устал и подниматься ему становилось все сложнее. На его рубашке и штанах красовались порезы, по вискам тек пот, соломенные волосы прилипли ко лбу. Он хрипел, как загнанная лошадь.
– Сдавайтесь, милорд, – выкрикнул Тео, отбивая очередной удар.
– Нет уж! – прохрипел он. – Сначала твоя подстилка попыталась опозорить меня, теперь ты! Не позволю! – взвыл он, кидаясь на Теодора.
Тот отступил, но лицо его стало каменным.
За два взмаха он вышиб шпагу из рук Портера. Еще взмах – и он лежит на земле, а шпага Тео
Я ахнула, и Теодор отступил. Секундант остановил дуэль.
– Победа за мистером Аштоно… – секундант не успел договорить.
Старик Портер вдруг вскочил со своего стула, достал из кармана небольшой шар, размером с половину ладони и бросил под ноги Теодору.
Хлопок! Дым заполнил площадь перед храмом. Секундант кинулся к дуэлятнам, но в дыму ничего не было видно. Я вскочила, папа тоже. Он сжал мои плечи. Мачеха ахнула. Люди переговаривались, кто-то вскрикнул. Я сбросила ладони папы и побежала к дуэлянтам.
В дыму я увидела Тео. Он удивленно взглянул на меня и осел на землю. Из его спины торчала шпага, а под ней на рубашке растекалось алое пятно. За ним стоял Портер старший.
Он отбросил шпагу, пнул остатки дымовой бомбочки, сплюнул в пыль и, пошаркивая старческими ногами, ушел. Портер-младший, с ошалевшим выражением на лице, поспешно поднялся, и, скользя по грязи, побежал за своим родителем.
Я услышала свой крик.
Я кинулась к Тео. Нет! Мой любимый мужчина не может умереть!
– Держите его! – раздавалось со всех сторон.
Платье пропиталось красным. Сколько крови!
– Тео, Тед… пожалуйста, держись! – я понимала, что плохо вижу из-за слез.
– Все хорошо, Элли, это просто царапина, – со стоном выдохнул он.
– Нет, пожалуйста, не бросай меня, – я зажмурилась.
– Отойдите, мисс. – Меня оттолкнули. Теодора подняли, положили на носилки. Унесли. Я огляделась. На меня смотрели, шушукались. Я нашла глазами Портера-младшего – его злорадство можно было черпать ложкой.
– Отпустите! – воскликнул Портер-старший. Я посмотрела на него. Секундант запихивал старика в карету хранителя порядка. Интересно, они все это время тут были? Наверняка, ведь это дуэль.
Я кинулась к карете медиков, но та уже увозила Теодора. Я бросилась к папе.
– Мы должны ехать с ним!
– Элли, нет, дочка, – пробормотал папа.
– Что? Почему?
– Ему уже ничем не помочь, поверь мне.
– Но… – В глазах померкло.
Я услышала самодовольный смех Портера. Я взглянула на него и увидела, как кулак папы впечатывается в его нос.
– Какого дьявола?! – взвыл Портер.
– Уходим! – Папа схватил меня за предплечье и поволок в карету. Мачеха бежала за нами, подхватив пышные юбки своего платья.
Она причитала, что он поступил очень опрометчиво, хоть и смело, но это было не очень правильно. Отец тер руку, а я… Я не могла понять, как жить дальше, если Теодора больше
Глава 39
Времени я не чувствовала. Карету покачивало на неровной дороге, за окном мелькали домики и деревья, а я не могла дышать. Папа что-то говорил мачехе, кажется они планировали наш скорейший отъезд, но мне было все равно. Даже если Теодор мертв, я не могу просто уехать, я не могу! Я должна увидеть его в последний раз!
– Элли, это плохая идея! – уверяли меня отец и мачеха, но я оставалась непреклонной. От слез я ничего не видела, нос заложило, фиолетовая скула болела и горела огнем.
Отец повиновался, развернул карету и мы поехали за Теодором. Его увезли к местному врачу, единственному на весь маленький городок. Этот невысокий худой мужчина в круглых очках и кровавыми разводами на рубашке встретил нас в холле своего дома. Очевидно, ему доложили, что именно из-за меня его пациент участвовал в дуэли, из-за меня погиб.
– Сочувствую. – Бросил он, осмотрев меня сухим неприветливым взглядом. Сочувствия я в его голосе не услышала.
На негнущихся ногах я вошла в комнату. Теодор, бледный и неподвижный, лежал на столе, под которым растекалась огромная красная лужа. Глаза Тео были закрыты, синие губы сомкнуты, черные волосы прилипли ко лбу. Я робко подошла к нему, дрожащей рукой разгладила черные пряди его жестких волос. Мои слезы капали на его шершавые щеки, на его неподвижную грудь, на его ладони. Я отстегнула от платья брошь папы, отцепила от нее перстень Тео, в черном камне все еще плескался огонь камина. Взяла холодную руку любимого, надела на его палец перстень, поднесла к губам, закрыла глаза, оставляя последний поцелуй. Пусть он останется с ним, этот огонек, помнящий нашу страсть.
И тут Теодор с шумом втянул воздух и громко закашлялся.
Я взвыла от ужаса и грохнулась на пол. Створки платья разъехались, обнажая грудь, и я чудом успела собрать их до момента, когда врач влетел в комнату.
– Что вы натворили?! Что это за магия? Вы некромант?! – верещал доктор. Папа влетел в комнату сразу за ним и уверял, что я не маг и магом не была, но врач настаивал на вызове службы магического контроля. И мне в пору было паниковать, ведь за некромантию могут и казнить, но все, о чем я могла думать – это Тео, который стонал на деревянном столе. Он жив? Он жив!!!
– Тео! – я бросилась к нему, и он открыл глаза.
– Элионор, – прохрипел он.
– Отойдите, я задержу вас до приезда магического контроля, – верещал врач.
– Да успокойтесь же! – отец пытался урезонить его.
– Довольно! – тихо сказал Теодор и сел на столе. Он со стоном потер шею. – Магическая сила здесь есть только у меня.
– Некромант? – нахмурился врач.
– Нет, артефактолог, лицензию могу показать. Почему я на столе? – Теодор уставился на врача.
– Вы умерли, – неуверенно сказал тот.