Дорога к счастью
Шрифт:
– Сомневаюсь, – усмехнулся Теодор и спрыгнул со стола.
– Но вы потеряли много крови, вы не дышали…
– А вы когда-то имели дело с магами, уважаемый? – Теодор подошел ко мне и удивленно окинул мой вид. Я смущенно запахнула створки платья.
– Д-да! Но...
– Так я и думал. Сердце мое вы проверяли? Почему не дали настойку крапивника в кварценитовой посуде? Скорее всего я бы даже сознание не потерял. А с артефактом, который любезно вернула мне мисс Маклейн, я восстановился еще быстрее. – Теодор говорил серьезно и твердо и по тому, врач краснел, как школьник, не сделавший урок, он знал и о крапивнике, и о кварцените.
–
Теодор лукаво взглянул на него. Врач потупился.
– Если вам очень хочется, можете вызвать магический патруль, но я уверяю вас, в этом нет необходимости. – Теодор взглянул в разрез моего платья, так что мне снова захотелось его запахнуть. – В любом случае, пришлите чек за работу в Клиффорд Холл на имя Теодора Аштона. Нам пора.
Тео взял меня за руку и вывел из затхлого помещения.
Папа в полном молчании последовал за нами, с хмурым видом сел в карету. Теодор сел вместе с нами, взял меня за руку. Папа сурово взглянул на нас, но ничего не сказал. Под его взглядом мне захотелось освободить свою ладонь, но Теодор не дал.
Всю дорогу от дома врача до гостиницы он держал мою руку и отпустил только когда приехали, чтобы помочь мачехе выйти из кареты, а потом снова сплел пальцы с моими и не отпускал, пока давал распоряжения перевести сюда свои вещи. Он проводил меня до комнаты, кротко поцеловал в лоб и ушел.
Оставшись наедине с собой, я долго не могла успокоиться. Я меряла комнату шагами, не в силах унять навалившиеся эмоции: запоздалый страх и ужас, радость и восторг. Все смешалось, переполняло, давило и вскипало. Я то плакала, то смеялась, как сумасшедшая, хотя наверное это была всего лишь истерика. Когда эмоции улеглись, в голове осела самая главная мысль: папа не одобряет Теодора. Он слишком сурово смотрел на наши сплетенные ладони, был слишком молчалив, слишком серьезен. Нужно с ним поговорить! Я рванула к двери, но заметила свое отражение в зеркале: прическа превратилась в воронье гнездо, глаза и губы припухли от слез, фиолетовая скула все еще оставалась фиолетовой и ярким пятном дополняла красные губы и мокрые глаза. Откровенный ворот платья слишком многое открывал взору, на юбке краснело огромное пятно, а подол был весь в грязи. Нет, наверное стоит сначала привести себя в порядок.
Я позвонила в колокольчик, попросила наполнить ванну. Пока служанки носили воду и странно озирались на меня, я боролась с тревогой. А что, если Тео уже сейчас говорит с папой, и тот ему снова откажет?
В ванну я так и не пошла. Волнение победило, я собрала на груди створки платья и вышла из комнаты, прошлась по пустому коридору до покоев, которые занимал отец с мачехой.
– Нам нужно обсудить это с ней лично, и только после этого я дам свое согласие, – голос папы звучал строго. Я заледенела от ужаса. Как же вовремя я пришла!
– Этот контракт не предполагает развода, но я уверяю вас, что сделаю все, чтобы ваша дочь была счастлива. И я добавлю к нему любую сумму, чтобы покрыть ваши потери, если вам это нужно.
– Нет, я больше не возьму никаких денег от женихов, с меня хватит. А что до контракта – если Элли готова, значит, я дам свое согласие.
Он даст согласие? Я тихонько открыла дверь.
Теодор, стоял напротив отца, уперев руки в стол для писем, за которым сидел папа. Перед ними лежали бумаги.
На звук двери обернулся Теодор. Его зеленые пронзительные глаза встретились с моими,
Я улыбнулась в ответ. Теодор бросил недвусмысленный взгляд в мое развратное декольте, и я снова задернуластворки ворота.
– Мистер Аштон, я должен поговорить с дочерью наедине. Позже я дам вам ответ, сейчас вы можете идти.
Теодор кивнул, поцеловал мою руку и удалился, а я ошарашенно глядела на бумаги на столе, не в силах разобрать ни строчки.
Папа показал мне контракт, по которому я сохраняю свой титул, который перейдет к нашим детям. Детям! Я почувствовала, как краснею от одной мысли об этом. Почему-то рядом с родителем эта тема стала слишком неловкой. Разорвать разорвать брак я не могу ни при каких обстоятельствах. Я читала строчки контракта и понимала, что готова на все, только бы быть рядом с любимым, и контракт длиной в жизнь – самый лучший из всех возможных, на меньшее я не согласна!
Папа качал головой, несколько раз подряд спросил, уверена ли я, но я могла лишь улыбаться. Он поставил свою подпись на контракте, и я, не веря своему счастью, обняла папу.
– Тебе следует переодеться, дочь, в этом грязном платье ходить просто неприлично, – пробормотал он.
– Конечно! – я улыбнулась и поспешила к себе.
И стоило мне закрыть дверь папиных покоев, как я попала в объятия Теодора.
– Тшш, – прошептал он в мои губы.
– Что ты делаешь? – шикнула я.
– Провожаю тебя.
– Зачем? – улыбнулась я, выворачиваясь из объятий и шагая в направлении своей комнаты.
– Это вопрос безопасности. И хочу узнать, что ты ответила.
Я посмотрела на него, как на глупого, ведь какой ответ я могла дать, и молча прошла к своей двери. Под нетерпеливым взглядом Тео я отперла замок. Открыла дверь. Вошла в комнату, понимая, что он идет за мной. Дверь за ним закрылась, и мы остались вдвоем. Он задвинул щеколду.
– Ты знаешь, это платье никуда не годится, – хрипло сказал он, обнимая меня со спины.
– Знаю, – сердце готово было выпрыгнуть из груди, руки дрожали. – А тебе не надо отдыхать? Ты вроде бы едва не погиб… – Слова застряли в воздухе и я развернулась в кольце рук Тео.
Взглянула в его лицо. Обняла его ладонями.
Шмыгнула носом.
– Элли, все хорошо, – прошептал он, касаясь своим лбом моего.
– Я думала, что потеряла тебя, – промямлила я. Стресс последних недель и этого ужасного, кошмарного дня навалился мегатонной глыбой, запоздалы страх сжал ребра, не позволяя дышать, а боль потери выворачивала наизнанку. Воздуха не хватало, я зажмурилась.
– Дыши, Элли, все хорошо, любимая. Все закночилось, – Тео целовал мою макушку, крепко обнимал за плечи, гладил спину, волосы, пока я всхлипывала на его плече. – Я полностью восстановился, благодаря тебе, только немного проголодался.
– Надо заказать еду, раз ты голодный… – Я снова шмыгнула носом.
– Мы обязательно сделаем это, как только ты скажешь, что ответила отцу, – я услышала в голосе Тео улыбку и взглянула на него.
Он нежно провел по моей щеке, стирая слезы. А потом его губы накрыли мои, и я забылась, растворилась. Переполненная эмоциями и волнениями душа не справилась с этой лаской и страстью, и я растаяла в объятьях любимого мужчины. Мои руки обняли его плечи, прошлись по шее, забрались в волосы. Ладони Тео сдавили мою талию, потом поднялись выше, провели по ребрам, забрались в створки этого развратного ворота и нежно сжали грудь.