Дорога к убийству
Шрифт:
Натянутый над отпечатком протектора маленький тент уже снят. Едва ли отпечаток что-нибудь даст. Ныряльщики в озере ничего не нашли. Не там искали? Девушку утопили. Нет, не утопили, бросили тело в воду, по мнению Стеббингса. Приходится полагаться только на слово садовника. Никто ее около озера не видел. Когда члены семьи прибыли на берег, тело уже лежало на земле, его вытащил Стеббингс. К приезду полиции к нему не раз прикасались.
Алан вздохнул. Не так он планировал провести с Мередит пасхальные праздники. Не то чтобы она нарушила планы. Просто вышло так, как всегда бывает. Только на сей
Нынешнее недовольство связано и с другим аспектом. Теперь, когда он занял довольно высокое служебное положение, издержки избранной профессии не должны бы так часто мешать личной жизни. А они все мешают и будут мешать. С болью помнится, что это было главной причиной крушения первого брака. Совместная жизнь оказалась короткой именно из-за постоянных потребностей службы, не позволявших вести светскую жизнь и приводивших к домашним скандалам. Перед глазами до сих пор стоит надутая Рейчел и слышатся ее стоны: «Но я уже приготовилась»… Огорчения переросли со временем в злобу, потом в возмущение. «Правда, Алан, по-моему, ты нарочно это делаешь»… «На сей раз такого не будет, — заверял он себя. — Теперь, усадив за начальственный стол, не так часто меня вызывают, да и в любом случае Мередит не такая».
Отбросив невеселые мысли, Маркби принялся разглядывать берега озера. Даже помня о нависшей тени смерти, нельзя не любоваться красотой. Он бросил взгляд на воду, гадая, там ли орудие убийства. Полицейские дайверы его не обнаружили, хотя озеро нелегко обыскать. Видно, где явно примята трава и небольшие кустики. Взгляд привлекло едва заметное движение в листве. Видно, птица гнездится. Но ветви вдруг раздвинулись, и мелькнуло что-то крупное. Не птица — человек. Делая вид, что смотрит на озеро, Алан чувствовал, что за ним наблюдают.
Он двинулся вдоль кромки воды, у кустов задержался, громко, повелительно крикнул:
— Полиция! Выходите немедленно.
Ветки не дрогнули. Невозможно расслышать затаенное дыхание, но определенно в кустах кто-то есть.
— Не делайте глупостей, — устало сказал Маркби. — Я не уйду. Либо выходите, либо я сам вас вытащу.
Кусты зашелестели, раздвинулись, открыв взгляду тоненькую растрепанную фигурку, воинственную и испуганную в равной степени.
— Даррен Стеббингс, — констатировал суперинтендент, — если правильно помню. Что ты там делал?
— Я вас не знаю, — пробормотал парень. — Поэтому спрятался.
Непривлекательный хлипкий юнец, ведущий заведомо проигрышную борьбу с прыщами. Черты лица мелкие, нос курносый, губы тонкие. Уши, напротив, большие. Мелкие ветки и листва на
— Ты меня знаешь, — возразил Маркби. — Видел у озера утром, когда обнаружили тело Фионы Дженнер. У тебя был мешок с птицей, которая охраняла территорию.
— Забыл, — буркнул Даррен, раскапывая носком кроссовки уже изборожденную землю. — Забыл, что вы коп. Может, убийца. Откуда я знаю. Испугался.
— Брось. Ты отлично знаешь, кто я, и прятался по другой причине. По какой?
Даррен не ответил, неподвижно уставившись в землю, виновато стоя перед суперинтендентом. Тому не раз встречались подобные типы. У парня не хватает духу настаивать на своем, однако страх придает ему силы молчать на допросе. Можно до посинения спрашивать, что он тут делает. Не расскажет. Надо разбираться.
Маркби шагнул вперед, влез в кусты. Место, где скрывался Даррен, легко опознать по сломанным веткам. Он раздвинул листву, заглянул — вот оно, — наклонился и осторожно вытащил маленький цифровой аппарат, который парень сунул под куст, прежде чем выйти по требованию полицейского.
— Ну, что делал? Снимал? Что? Озеро? Или меня? — спросил Маркби.
— Вас, — угрюмо буркнул парень.
— Зачем?
— Для практики.
Маркби задумался. Об этом говорила Фиона? Знаменитостей хочет снимать? Папарацци?..
— Учишься незаметно подкрадываться и делать снимки?
— Точно, — кивнул Даррен. — Карьеру сделаю. Буду фотографировать знаменитостей, когда они не видят, и продавать газетам.
«Ну конечно, — мрачно хмыкнул про себя Алан. — Видел я таких. Немного постарше, намного наглее. Кружат возле суда, как стервятники, суют камеры в лица убитых горем людей, умирающими не брезгают…»
— Хорошо, — сказал он. — Теперь рассказывай о других, кого тайком снимал.
Парень надулся:
— Не часто получалось. Возможности не было. Миссис Дженнер снимал на прогулках с собакой.
— А Фиону Дженнер, молодую красивую девушку? Только не говори, что ни разу не щелкал.
— Щелкал, — признался Даррен. — Мой папа все снимки порвал. Карту памяти вытащил из аппарата. Не понял.
— Зато я понял, можешь поверить. Рассказывай про фотографии Фионы Дженнер.
— Они вовсе не грязные! — с неожиданной силой выкрикнул Даррен. Острая мордочка вспыхнула. — Я в окна не подглядывал, ничего подобного. Те, что папа порвал, сделал возле загона, куда она к лошадям приходила. Она любила лошадей. Это лошади миссис Дженнер, но Фиона всегда на них каталась, когда приезжала. Прошлым летом я снимал в бассейне за домом. Тогда плохо вышло, с лошадями лучше, а папа порвал! — горестно жаловался парень.
— М-м-м… Пожалуй, надо поговорить с твоим отцом. Где он сейчас?
Даррен занервничал.
— Расскажете, что я вас щелкал?
— Возможно. В зависимости от обстоятельств. Где его найти?
— В нижней рощице, — неохотно сообщил парень и повернулся, указав на купу деревьев приблизительно в четверти мили, откуда видна была тонкая струйка дыма, поднимавшаяся в чистый воздух. — Расчищает. Слушайте, вы ведь меня с собой не потащите?
— Нет, — сказал Маркби, к большому облегчению Даррена.