Дорога к вершине
Шрифт:
– Внимательнее будь!
В дорогу с собой он собрал лишь один-единственный компактный и малогабаритный чемодан, уложившись в максимум позволенного для ручной клади веса. Потери вещей он опасался. И хотя никаких фактических оснований к таким опасениям у него не имелось, так как ничего подобного с ним никогда прежде не происходило, всё же, действуя по наитию, в этот раз Гриша решил, что ему непременно следует поступить именно так, как он поступил, взяв чемодан с собой. Таким образом, весь его багаж на всём пути из России в Индию оставался при нём. Гриша не представлял, что бы он делал
Вернувшись к месту, где сбился с направления, он двинулся по пути пассажиров транзитных рейсов и, миновав протяжённый коридор, уткнулся в широкий ряд стоек паспортного контроля.
Очередь к стойкам продвигалась живо. Пограничники с проверкой паспорта не задержали, и спустя несколько минут Гриша уже вышагивал вдоль главного зала ожидания аэропорта.
Взглянув на наручные часы, он увидел, что до посадки на следующий рейс оставалось два часа.
Осмотревшись по сторонам, двинулся вдоль бутиков и магазинов беспошлинной торговли, разглядывая искрящиеся, празднично наряженные витрины и сквозь их стёкла – товары.
Пахло парфюмерией, эфирными маслами, фруктами и приторными восточными сладостями.
Под главным куполом, в центре здания, бурлил и плескался фонтан: по-новогоднему украшенный, он мерцал мириадой гирлянд. Грише приглянулось это место, ему очень захотелось сфотографировать фонтан. Однако фотоаппарата с собой у него не было, последняя его фотокамера вышла из строя год тому назад, когда он ещё жил и работал в Южной Африке. После поломки Гриша решил не везти технику домой, а оставить её на память Шервуду, кейптаунскому другу и коллеге, который пообещал починить её и пользоваться.
Купить другую фотокамеру соответствующего качества Грише с тех пор так и не удалось (на неё ушли бы все деньги, скопленные им за последние восемь месяцев). Но позволить себе примитивную портативную «мыльницу» он мог вполне. И поэтому Гриша зашагал обратно, к магазину электроники, который видел по пути.
Спустя треть часа он вернулся к фонтану уже с приобретением. И сразу попросил женщину в парандже, стоявшую здесь же, запечатлеть его на фоне этого красивого места, мысленно отмечая, что открывает фотодневник путешествия.
Фотоаппарат оказался столь малогабаритным, что затем спокойно уместился в кармане брюк.
Когда Гриша подошёл к указанному в табло залу ожидания, большинство его новых попутчиков были уже здесь: почти все кресла оказались заняты. Гриша тяжело опустился в одно из свободных, у окна, где ему предстояло просидеть ещё сорок минут, прежде чем сделают объявление о начале посадки.
Устало и отстранённо рассматривал он движение на улице – внизу, за огромными окнами, где деловито и буднично сновали аэропортовские погрузчики, машины с трапами, автобусы, развозящие пассажиров, и самолёты, занимающие места для заправки и посадки.
С одного из неподалёку стоящих лайнеров разгружали багажный отсек, а в самолёт, которым должен был лететь Гриша и который уже готовился к полёту, загружали багаж.
Наконец, объявили посадку. Гриша, предъявив паспорт и посадочный талон, в составе остальных двинулся по проходу с надписью «Gate» 1 ,
Оказавшись внутри самолёта, он отыскал место и разместился у окна. Сев, Гриша тут же снова почувствовал усталость, желание спать и сильный голод.
1
Gate – от английского «ворота». В аэропорту служит выходом на посадку в самолет сквозь присоединённый к борту «карман», либо к перронному автобусу.
Соседнее место заняла молодая женщина.
–Hello, – поздоровался он первым.
– Не земляки ли мы? – ответила соседка, приветственно кивая в ответ.
Гриша поозирался в поисках того, что могло выдать в нём русского.
– Похоже, что да. Но как вы догадались?
Женщина пожала плечами и ответила:
– Внешность… славянская.
Гриша встал, чтобы помочь ей поднять и уложить сумку, и они заняли свои места.
– Меня Гришей зовут. А вас?
– Инна.
Гриша оглядел однотонные чёрные брюки и голубую блузу без излишеств: Инна походила на человека, которому не составит и малейшего труда затеряться в толпе.
– Надолго в Индию?
– Да.
– Я тоже.
– Были уже?
– Нет, в первый раз лечу. А вы?
– Два года там уже живу. К родственникам в Москву ездила, а теперь вот обратно…
– Понял.
От усталости у Гриши едва ворочался язык. Замолчав, он уткнулся в иллюминатор, из окна которого сразу увидел отъезжающий перронный автобус. Огромные территории взлётно-посадочных полос терялись в вечерней дымке.
Инна достала из своего рюкзачка плеер, вставила в уши наушники и включила музыку. В ушах её мелодично зазвучали «Бразильские барабаны».
Пока пассажиры рассаживались по салону, а бортпроводники рассказывали им о правилах безопасности в полёте, небо за окном потемнело окончательно.
Самолёт развернулся и двинулся по направлению к взлётной полосе.
Услышав звон посуды, Гриша встрепенулся. Уже около часа с тех пор как взлетели, он вёл мучительные бои с одолевающей его дремотой, понимая, что, если сейчас не поест, перекусить после удастся, наверняка, нескоро. От запахов горячих блюд свело желудок.
Гриша растёр глаза, выпрямился и стал терпеливо ждать, когда очередь раздаваемой бортпроводниками пищи дойдёт до него.
Пейзаж за окном сделался однообразным: беспроглядная тьма и редкие огоньки далеко внизу, непонятно от чего исходящие – то ли от кораблей, то ли от дорог, то ли от каких-нибудь небольших поселений.
Соседка крепко спала.
– Инна, еду подают. Кушать будете? – на всякий случай спросил Гриша, но та даже не шелохнулась.
Стюардесса налила ему стакан сока и поинтересовалась, что он желает на горячее.
Гриша выбрал рыбу. Ему протянули поднос, и он стал рассматривать еду: в обтянутой фольгой тарелке оказались кусок приготовленной на пару трески, тушёные картошка, фасоль и морковь. В других ёмкостях лежали хлеб, масло, фруктовый джем, крекер, кекс и банка газированной воды.