Дорога китов
Шрифт:
Эйнар кивнул, размышляя.
– Что дальше?
– спросил мой отец.
– Снова в Киев и на Черное море?
– В конце концов, - сказал Эйнар.
– Но мы зайдем в Бирку и закончим наше дело. Таким образом, мы получим плату, а я узнаю, правду ли сказали Мартин и Ламбиссон, потому как им не будет известно, что у меня есть все, что может предложить этот ларец святого. А ты, Орм, никому ни слова, что ты умеешь читать по-латыни. Запомни это.
Я кивнул, он ухмыльнулся и хлопнул меня по плечу.
– Право, Рерик, ты родил редкого молодца, и я рад, что ты подкупил Торкеля, чтобы тот освободил ему место.
Мой отец усмехнулся, а я разинул рот, и все рассмеялись, глядя на нас обоих.
– Теперь иди и поимей эту женщину из Серкланда, покуда голова у тебя не свернулась с подставки. Не надейся только, что она будет тебе благодарна - у нее кашель и лихорадка, как у всех женщин из жарких стран, и я думаю, она не протянет зиму.
Все еще усмехаясь, мы перешли в главный зал, и когда варяги разошлись, отец схватил меня за рукав.
– Я не подозревал, что он знает насчет Торкеля, - тихо сказал он.
– Я забыл, что Эйнар - человек умный и хитрый. Нам с тобой следует это запомнить.
Забавно, однако, что я запомнил эти слова - хотя тогда чресла служили мне вместо мозгов, - отчасти, наверное, потому, что Эйнар был прав: женщина из Серкланда оказалась слишком больна и в постели была не так уж хороша, но в основном из-за того, что сказал Иллуги - о сокровище Атли.
– Зашей себе губы, Орм, - сказал отец, когда я упомянул об этом, и глянул влево и вправо, чтобы убедиться, что нас никто не слышит.
– Считается, что об этом нам знать не следует.
– Думаю, мы и не знаем, - ответил я.
Он почесал голову и согласился с этим, грустно улыбнувшись.
– Но ведь это тот самый Атли, что в сагах?
– не отставал я.
– Про Вельсунгов, и все такое?
– И все такое, - согласился отец, а потом пожал плечами и рассердился, встретив мой взгляд.
– Ученые люди в это верят, - буркнул он.
– Смирный христианский священник, который у Ламбиссона, сколько нам известно, ищет его, чтобы у Бирки больше не было трудностей с серебром.
Я ничего не сказал, но мысли завертелись и засверкали искрами, как горячая зола на ветру. Если хотя бы одна десятая того, что говорится о сокровищах, скопленных Атли Гунном, правда, стало быть, это целая гора серебра, которую можно раскапывать годами.
Сокровище Сигурда, взятое из клада дракона и проклятое, если я помню, что сказано об этом в саге, потом было отдано гуннам Вельсунгами, прежде чем они погибли.
– Именно так, - сказал Иллуги, когда я пришел к нему с вопросами (его глаза сузились при упоминании об этом).
– Тебе следует держать язык за зубами, молодой сын Рерика, - добавил он.
– Здесь это, сдается мне, ни для кого не тайна, - ответил я, а он хмыкнул и пожал плечами.
– Да, похоже, что так. А еще, это не просто история из саги, - продолжал он.
– Вельсунги пропали, исчезли, как дым, взяв стяг Сигурда-Фафнира и Брюнхильду и все остальное, так что первый теперь стал героем, убившим дракона, а последняя - одной из валькирий Одина. О них помнят только сказку, а не то, что когда-то они были людьми, как мы с тобой.
Я сижу, сгорбившись, обхватив руками колени, как делал когда-то в Бьорнсхавене, слушая рассказы Каова о христианских святых. На мгновение, слушая ровный, твердый голос Иллуги, я вернулся в сумрак с красным отблеском - дом Гудлейва, теплый и надежный, полная чаша.
– Атли тоже когда-то жил среди людей, могущественный ярл-конунг тех племен, что обитают среди Моря Травы, далеко на востоке. Вельсунги считали его достаточно могучим, чтобы вступить с ним в союз против римлян - потому они и послали ему в жены Гудрун, бывшую прежде женой Сигурда. С ней же отправили чудесный меч как приданое.
– Меч Сигурда?
– спрашиваю я. Он покачал головой.
– Нет. Они подарили ему меч, выкованный тем же кузнецом, который выковал меч Сигурда. Они назвали его «Бич Божий», и пока Атли владел им, его нельзя было победить в битве.
– Что и обернулось Вельсунгам боком, когда они узнали, что Атли - неверный друг, - вставляю я.
Иллуги глянул сердито.
– Кто это сказал?
Он же, конечно, и говорил. Иллуги хмыкает, смягчившись, когда я ему напомнил.
– Вот именно. Вельсунги знали, что не могут победить. Атли побивал их снова и снова, пока они не нашли другой способ. Они послали ему новую жену, Ильдико, в знак мира. Чтобы он соблазнился и взял ее, она приехала с большим грузом серебра - Сигурдовым драконьим кладом.
– Проклятым, - вставляю я, и он кивает.
– В брачную ночь эта храбрая Ильдико убила Атли, когда тот спал, и дождалась утра, лежа рядом с ним, зная, что ей не спастись.
Мы оба молчим, размышляя об этом хитром заговоре, холодном, как свернувшаяся кольцом змея, и о жертвах, им вызванных: Вельсунги потеряли свое богатство, а Ильдико - жизнь, ибо ее приковали цепью к смертному трону Атли, когда погребали его в высоком кургане из серебра со всего света, включая дар Вельсунгов. А где тот курган, никому не ведомо, ибо всех, кто знал о нем, убили.
О таком отмщении мы, северяне, хорошо знали, но все равно основа и уток этой саги заставляли затаить дыхание.
Остаток зимы медленно переволокся в весну без особых происшествий. Многие из нас заболели, в том числе и я - слезящиеся глаза, сопли и кашель. В конце концов все мы поправились - благодаря женщине из Серкланда, как и предсказал Эйнар. Она подхватила лихорадку и быстро прошла, сказал Иллуги, по всем ступеням: трехдневной, четырехдневной, ежедневной и наконец - чахотке. На этом - дыхание с хрипом выходило из ее груди - она просто сдалась: повернула голову к стене и умерла. Эйнар хотел отдать ее тело христианским священникам в город, но те отказались совершать над ней нужные обряды, поскольку, как они сказали, она была «неверной».