Дорога на Рейншедоу
Шрифт:
– Вот простое правило, как ходить по лестнице на костылях, – говорил Сэм позже в тот же день, стоя за спиной у Люси перед парадным входом в дом. – Наверх со здоровой, вниз – с больной. Когда поднимаешься по лестнице, шагай со здоровой ноги, когда спускаешься – с больной и помогай себе костылями.
Они только что вернулись от врача, где пациентке наложили лонгет [48] . Прежде ей никогда не приходилось пользоваться костылями, и она поняла, что это труднее, чем казалось на первый взгляд.
48
– Старайся не переносить вес на правую ногу. Опирайся на костыли, проноси себя и приземляйся на левую, – напутствовал Сэм, глядя, как Люси ковыляет по дорожке.
– Откуда ты столько знаешь? – пыхтя от натуги, спросила она.
– Я сломал лодыжку, когда мне было шестнадцать. Спортивная травма.
– Футбол?
– Наблюдение за птицами.
– Наблюдение за птицами – это не спорт, – засмеялась Люси.
– Я забрался на лжетсугу [49] , метров на шесть, хотел рассмотреть длинноклювого пыжика. Ну, знаешь, вымирающий вид, гнездится в старых лесах. Вообще-то, я лез без страховки. Увидел птицу и так обрадовался, что не удержался и свалился, пересчитав по пути все ветки.
49
Лжетсуга – род хвойных вечнозелёных деревьев.
– Бедняжка, – пожалела Люси. – Но готова поспорить, ты был уверен, что оно того стоило.
– А то, – ухмыльнулся он и, глядя, как Люси подпрыгивает на своих костылях, сказал: – Я донесу тебя, потом попрактикуешься.
– Нет, я поднимусь сама. Такое облегчение – снова передвигаться самостоятельно. Значит, завтра я смогу пойти в студию.
– Завтра или послезавтра. Не бросайся в омут с головой, а то опять повредишь ногу.
Улыбка Люси стала насмешливой. Трудно было понять, в каком Сэм расположении духа. С того момента, как она сделала своё предложение, он снова стал относиться к ней с тем ровным дружелюбием, как в первые два дня в Рэйншедоу. И всё же это было не совсем то. Бывали моменты, когда она замечала, что Сэм смотрит на неё одновременно заинтересованно и интимно, и шестым чувством догадывалась: он думает о том, что случилось – почти – между ними в то утро. И о предложенной ею любовной связи без обязательств. Она знала: пусть он ей и не поверил, но хотел верить.
К тому моменту, как Люси вошла в дом, она была вся потная, усталая, но чувствовала себя победительницей. Она дохромала с Сэмом до кухни, где Холли перекусывала после школы, а Марк возился на полу с Рэнфилдом.
– Ты снова на ногах, – заметил с улыбкой Марк. – Поздравляю.
– Спасибо, – засмеялась она. – Так хорошо снова иметь возможность двигаться.
– Люси! – подбежала Холли, торопясь восхититься костылями. – Классные какие! Можно мне тоже попробовать?
– Это не игрушка, милая, – сказал Сэм и поцеловал племянницу. Он помог Люси присесть на табурет подле деревянного кухонного стола, а костыли поставил рядом. Сэм посмотрел на Марка, который боролся с Рэнфилдом: пытался открыть псу пасть, надев на руки пару садовых перчаток.
– Что ты делаешь с парнем?
– Пытаюсь дать ему третью таблетку.
– Ему надо было дать только одну.
– Я в том смысле, что это уже третья попытка, – Марк недобро посмотрел на упрямого бульдога. – Он сжевал первую, а потом чихнул порошком мне в лицо. Во второй раз мне удалось с помощью десертной ложки открыть ему пасть и затолкать таблетку, но он исхитрился таблетку выплюнуть,
– На самом деле он ложку не глотал, – внесла ясность Холли, – он откашлял её, прежде чем она застряла.
Покачав головой, Сэм вытащил из холодильника кусок сыра и протянул Марку:
– Спрячь таблетку сюда.
– Он не переносит лактозу, – возразил Марк. – От неё газы.
– Поверь, никто не заметит.
Со скептическим видом Марк принял сыр, сунул в него таблетку и протянул Рэнфилду.
Пёс проглотил угощение и потрусил из кухни.
– Угадай, что? – Холли сползла на пол, чтобы рассмотреть лонгету на ноге Люси. – Папа и Мэгги поженятся через два месяца. И я поеду с ними на медовый месяц!
– Вы наконец-то назначили дату? – спросил Сэм Марка.
– Да, на середину августа. – Марк подошёл к раковине вымыть руки. – Мэгги хочет устроить свадьбу на пароме.
– Да ты шутишь.
– Нет. – Марк вытер руки и повернулся к Люси: – Значительная часть моего ухаживания за Мэгги связана с «Паромами штата Вашингтон». Эти «Паромы» вынудили Мэгги проводить со мной время до тех пор, пока она не поняла, насколько я классный.
– Должно быть, долгое было путешествие, – подколол Сэм и пригнулся, когда Марк в шутку замахнулся на него. Смеясь, Сэм добавил: – Не могу поверить, что вам разрешат провести церемонию на одной из этих посудин.
– Верь не верь, но мы такие не первые. Сама церемония будет не на действующем пароме – есть один списанный старинный на озере Лейк-Юнион, отличный вид на город и Спейс-Нидл [50] .
– Как романтично, – похвалила Люси.
– Я буду подружкой невесты, – объявила Холли, – а дядя Сэм шафером.
– Я? – удивился дядя Сэм.
– У кого ещё наберётся такое обилие историй для застольных речей? – ухмыльнулся Марк. – Будешь моим шафером, Сэм? После всего, через что мы прошли, второго кандидата даже в проекте нет. Ты мне почти нравишься.
50
Cпейс-Нидл - самая узнаваемая достопримечательность на северо-западе тихоокеанского побережья США и символ города Сиэтл, штат Вашингтон. Башня расположена на территории выставочного комплекса Seattle Center, который был построен для Всемирной выставки 1962 года.
– Ладно, – согласился Сэм. – Но только если пообещаешь забрать собаку, когда будете съезжать.
– Идёт.
Братья обнялись и похлопали друг друга по спине.
Вечером Марк с Холли отправились встречать Мэгги с работы, а заодно отвезти её на ужин.
– Веселитесь, ребята, – сказал Марк, когда выходил с Холли из дома. – Не ждите нас, мы будем поздно.
– Вечеринка! – воскликнула Холли, прежде чем закрылась дверь.
Люси и Сэм остались вдвоём. Сэм, погружённый в свои мысли, устремил взгляд за порог, вслед ушедшему брату. Затем посмотрел на Люси, и что-то изменилось в его лице. Молчание становилось напряжённым.
Не вставая с места, Люси как бы между прочим поинтересовалась:
– Что у нас на ужин?
– Отбивные, картошка и салат.
– Отлично. Я помогу. Нарезать овощи для салата?
Сэм достал доску, нож, принёс овощи и зелень. Пока Люси резала огурцы и жёлтый перец, Сэм открыл бутылку вина и налил в два бокала.
– Никаких банок из-под варенья? – с притворным сожалением осведомилась Люси, когда Сэм протянул ей хрустальный бокал тёмного мерцающего каберне.
– Только не для этого вина. – Он коснулся её бокала своим. – За Марка и Мэгги.