Дорога на Тмутаракань
Шрифт:
– Ох, не нравится мне это...
– сквозь зубы процедил Чудин.
– И мне, - подтвердила Злата.
– Касожским клинком убили дозорного, а не похоже, что тут касоги побывали. Те ловцы отменные, пройдут - не сомнут и травинки. А тут вроде вепри топтались!
Богдан задумался. Князь послал его сюда, потому что не верил в виновность касогов. Один раз уже ошиблись, сколько крови пролили!
– Вот что, други, сказал Богдан.
– Будем искать, все вокруг осмотрим. Коль тут хазары побывали, не могли же они следа не оставить.
– И наших воев
– Они, может, на нас надеются, ждут выручки...
Богдан опустил голову.
– Следы, думаю найдем. А их самих... Ищи теперь ветра в поле!
Злата вздохнула. Она, сама побывавшая в хазарской неволе, хорошо представляла, какая тяжкая доля ждет попавших в плен воинов. Лучше умереть, чем так жить. Но как помочь этим людям?
Богдан со своими спутниками объехал все окрестности Тмутаракани, они осмотрели каждую балку, но ничего не обнаружили. Все разрешилось случайно, когда Богдан уже собирался вернуться в Тмутаракань. Молодой воин, дружинник Перенега, неожиданно остановил коня, пристально глядя в сторону.
– Чего уши развесил?
– сердито спросил Богдан.
– Лешего углядел?
– Ежели тот коршун над лешим кружит, то так, сотник, - ответил дружинник, обиженный словами Богдана.
– Я к нему давно уже присматриваюсь.
– Где? Вон над теми кустами? Скачи туда, погляди.
Дружинник с места пустил коня вскачь. При его приближении из кустов вылетела воронья стая. Воин пригнулся к луке седла, что-то разглядывая перед собой, потом обернулся, замахал рукою.
Богдан и его спутники торопливо поскакали к нему.
Под кустом на примятой траве, широко раскинув руки, лежал мертвый русич. Это был тот самый десятник, что не вернулся с проверки дозоров. Богдан спешился, нагнулся над убитым.
– И зачем только они его, мертвого, сюда затащили?
– А вот зачем, - отозвался Чудин, успевший заметить то, что не заметили другие.
– В него стреляли издалека и наповал. Стрела в боку, вытащить ее не смогли, обломали. Наконечник остался... Значит, не хотели эти тати свою метку оставлять, утащили десятника подальше. Надеялись, что мы не сыщем. Ан нет, нашли.
Он наклонился над мертвым, повозился немного, орудуя ножом, и встал, удовлетворенно крякнув:
– Стрела-то хазарская!
Вечером русичи справляли тризну по двум погибшим воинам. Жарко пылали огромные погребальные костры. Молча стояли дружинники и воеводы, обнажив головы и по их лицам скользили тревожные отблески пламени. А позади - на крышах, на заборах гроздьями висели тмутараканцы, глядели на невиданное зрелище.
Богдан и Злата стояли чуть поодаль от гридней. В последнее время они постоянно держались вместе и это никого не удивляло. Неожиданно Богдан почувствовал что кто-то тянет его за руку. Он обернулся. Отблески костров осветили лицо стоявшего рядом человека. Это был один из братьев-касогов, но который - Умаф или Бэгот? Впрочем, сейчас Богдану было все равно: то, что говорил касог заставило его насторожиться.
– Я тебя давно ищу, брат ищет, другой брат ищет. Дело важное есть. Я послал Умафа и Хачемафа в разные стороны, сам сюда пошел... ага, значит, это Бэгот. И он подозрительно косится на Злату - видно, хочет сказать Богдану что-то важное с глазу на глаз.
– Это мой товарищ, - кивнув на Злату, пояснил сотник и запнулся, подыскивая подходящее слово, - кунак. Можешь при нем говорить все, Бэгот.
– Хорошо, но все равно уйдем отсюда, - предложил касог, - тут много лишних ушей.
На темных узких улицах, кое-где вымощенных камнем, на каждом шагу попадались прохожие. Все тянулись туда, где горели костры. Бэгот увлекал Богдана и Злату все дальше, к берегу моря. Здесь на обрыве было тихо и пустынно.
– Слушай, - быстро заговорил Бэгот, - я и мои братья - друзья русов. Мы должны предупредить тебя: ваши враги замыслили что-то против вас. Недавно я видел в толпе хазарского правителя Таматархи - бека Сурхана. Зачем он появился в городе? Зачем так оделся? На нем и его слугах одежда адыгов. Они говорили о вашем князе. Сурхан задумал что-то недоброе. Надо предупредить князя, иначе беда придет и к русам, и к адыгам. Большая беда! А виновными в ней окажутся люди моего племени... злата всплеснула руками:
Ой, надо бежать к князю! Ночь, не увидишь, откуда прилетит стрела.
– Нет, - твердо сказал Богдан, - князю нельзя говорить ничего - он только посмеется. Святослав никогда себя не берег, не прятался за чужие спины. Расскажем обо всем Свенельду. Ты пойдешь с нами, Бэгот?
– Иду. Считай, что я уже в твоей дружине.
Богдан положил руку на плечо адыга, благодарно взглянул ему в глаза.
Воевода Свенельд понял, что сообщением Бэгота нельзя пренебрегать. Он распорядился без лишнего шума поднять две сотни дружинников и под видом ночной стражи развести их по городу, прочесать все улицы.
– Ты за все головой отвечаешь, - наказал он Богдану.
– Не хватит людей - возьми еще у Перенега. Половину своих гридней оставь, чтобы князя охраняли, другую половину можешь взять с собой. Если схватишь Сурхана, веди его сразу ко мне. Иди!
За себя Богдан оставил Мечника. Наказал старому воину беречь князя как зеницу ока.
Прочесать город, заполненный людскими толпами, было делом нелегким. Богдану помогали Бэгот и Умаф. Адыги хорошо знали все закоулки Тмутаракани. Бэгот остался с Богданом, Умаф ушел с другой группой русичей, которую возглавила Злата.
При тусклом свете факелов, сделанных из промасленных тряпок, сотник пристально вглядывался в лица горожан, присматривался к складкам одежды какое оружие спрятано под нею?
На улицах больше всего было русичей - местных и воинов князя, адыгов, приезжавших на торжище, реже встречались ясы, ромеи, болгары. И - ни одного хазарина, будто их и не было никогда здесь, в Тмутаракани.
Богдану пришлось нарушить приказ Свенельда: задерживать всех касогов. Как он мог это сделать, если каждый горец, попавший им на глаза, оказывался близким или дальним родственником Бэгота, другом его родича!