Дорога на Тмутаракань
Шрифт:
– Э, кунак!
– растерянно посмотрел Богдан на Бэгота.
– Так, может, тебе и сам Сурхан доводится сватом племянника твоей тетки?
– Зачем так говоришь?
– обиделся Бэгот.
– У нас, адыгов, род большой, целое войско можно собрать. И все приехали сюда посмотреть на русов. А Сурхан, собака шелудивая, мне он - тьфу!
Богдан со своими людьми приближался к майдану. Невольно вспомнилась ему ночь в Семендере, побег, гибель обретенных в неволе друзей. Тогда гнались за ним, теперь он сам ищет своего противника. Но Сурхан - не
От этих мыслей Богдана отвлек послышавшийся впереди шум, тревожные крики:
– Держи его, держи!
Богдан метнулся на крик, за ним - его воины.
– Обходи сады, держи его!
– Улеб с гриднями едва не сбил с ног Богдана.
В темноте они с трудом признали друг друга.
– Ой, сотник, беда какая! Мечника убили... В князя целил хазарин. Мечник на себя ту стрелу принял...
– А князь?
– Жив-здоров. Ничего ему не сталось...
– Тогда бежим. Скорее!
Мечник погиб... Страшная ярость охватила Богдана. Нет, на этот раз не уйдет проклятый бек. Надо взять его любой ценою!
Сурхан, почувствовав, что его окружают, заметался в кольце облавы. С ним было еще четверо телохранителей, и он, чтобы сбить с толку преследователей, разогнал своих помощников в разные стороны. Он знал, что оседланные кони ждут его недалеко от городских ворот, в саду преданного беку старого хазарина. Только бы добраться до них!
Сурхан сбросил с себя касожскую бурку, чтобы легче было бежать. Потом сорвал кривую саблю, путавшуюся в ногах, снял верхнюю одежду, на ходу кинул ее через забор в чей-то двор.
Шум погони настигал его. Все громче слышались голоса преследователей. Сурхан задыхался. Сердце стучало, заглушая шаги бегущих русичей. Он бежал мимо высокого глухого забора. Кто живет за ним - друг или враг? Раздумывать не было времени. Напрягая последние силы, бек подпрыгнул, уцепился руками за забор и с трудом перекинул через него свое грузное тело.
Он неловко упал на траву и затаился. За забором послышались крики, топот ног, затем шум стал удаляться. Сурхан огляделся. Он находился в тесном дворике, каких множество в Тмутаракани, стиснутом хозяйственными постройками. Между амбарами виден был проход в сад. Бек осторожно двинулся в ту сторону.
Немного отдохнув и успокоившись, он осмелел, в его душе затеплилась надежда на спасение. Это восточная часть города, где-то недалеко ворота, у которых ждут кони и верный беку старик. Сурхан осторожно перебрался в соседний сад, миновал еще один двор. Дальше хода не было. "Придется выйти на улицу, - с досадой подумал Сурхан.
– Иного пути нет. Но может, русы уже прекратили погоню?" он сделал всего несколько шагов по улице, прислушиваясь, как затравленный зверь, и почувствовал опасность. К нему бесшумно приближались несколько темных фигур. Он кинулся в другую сторону. Из тени на дорогу вышли еще двое.
– Это он! Держи его!
Сурхан заметался, пытаясь вырваться из все теснее сжимавшегося кольца.
Что-то тяжелое упало ему под ноги, свалило на землю. Пытаясь подняться, бывший правитель Тмутаракани почувствовал, как сильная руки схватили его и поставили около стены.
– Он?
– спросил голос русича.
– Он самый, бек Сурхан, - ответил другой гортанный голос.
Поняв, что это конец, бек протяжно завыл.
9
После захода солнца к костру, у которого ужинали княжеские гридни, подошел старик в касожских ноговицах и русской холщовой рубашке. Он опирался на тяжелый посох.
– Добрый вечер, храбрые вои!
– заговорил он неожиданно молодым и звучным голосом.
– Помоги вам Перун!
Богдан и Злата, шептавшиеся о чем-то своем в стороне от костра, подняли головы. Ближе всех к старику оказался Чеглок. Он отозвался добродушно:
– Добрый вечер! Ты, видать, из наших, русского роду-племени? Садись к нам, деду, отведай нашей рыбки.
– Спасибо на добром слове, - старик степенно пригладил рукою длинные седые усы, свисавшие ему на грудь.
– Я только спросить хотел: нету ли в вашей дружине моего побратима, старого воя Мечника? Киевский он...
– Мечника?
– растерянно переспросил Чеглок, утратив свою обычную бойкость и переглядываясь с Чудином.
Богдан и Злата насторожились. Стали прислушиваться и другие гридни.
– А что - не слыхали о таком? Добрый был рубака...
– Как же, слыхали, - Чеглок замялся.
– Да только...
Богдан поспешно шагнул навстречу старику.
– Я знаю деда, - шепнула Богдану Злата, - это Микула, из Полянской земли. Он давно живет в тмутаракани.
Сотник посмотрел прямо в Микулины глаза, вспыхивавшие отблесками огня.
– Был у нас десятник Мечник, добрый воин... Да нету уже его, не доведется тебе повидать своего побратима. Сразила Мечника хазарская стрела в самой Тмутаракани, та самая стрела, что нашему князю была предназначена.
– Вот какая беда, - вздохнул старик, возводя очи к звездному небу, словно надеясь отыскать там бессмертную душу погибшего товарища.
– А я слышал ночью шум и гомон, да не ведал, что там на майдане, приключилось. Жаль... Не доведется нам с ним, выходит, вспомнить молодость, дальние походы, где вместе бывали... старик тяжело опустился на землю и умолк, печально глядя перед собою.
Гридни тоже молчали. Они еще сами не успели свыкнуться с тем, что нет больше рядом с ними рассудительного, храброго мечника.
Чтобы нарушить ставшее тягостным молчание, Богдан спросил:
– И давно вы с Мечником разлучились?
– Давно, сынок, давно, - очнулся от своих дум Микула.
– Когда еще на Руси Игорь княжил.
Гридни окружили старика, с любопытством разглядывая его суровое, изрезанное глубокими морщинами лицо. Кто-то подкинул в костер сухих веток, пламя вспыхнуло ярче, швырнуло сноп искр в черное небо.