Дорога на запад
Шрифт:
– Это очень хорошо, иначе мы разозлим и перекалечим половину жителей города. Все и так никуда не годится, а если еще горожане решат, что на них напала Городская Стража... Проклятый рейнджер!
– Ты слышал, что он еще придумал? Он проплыл по реке отсюда до Переправы и обратно, а ведь река еще не успокоилась, и течение очень сильное. Слышал ли ты что-нибудь подобное?
– Он проделывает это каждый день. Половина женщин города собирается на Нижнем Рынке, чтобы полюбоваться на его голую задницу, когда он проплывает мимо.
– Да, это не такой человек, как все. Он каждый день встает еще до восхода солнца и пробегает бегом пять миль.
– И еще он бегает по Длинной Лестнице, снизу доверху! Попробуй-к сделать то же самое, и увидишь, как из тебя песок посыплется!
– Клянусь преисподней, он больше никуда не ходит, только бегает!
– Ради всего святого, Клайд, смотри за своими стрелами! Одна из них опять улетела в сторону Стип-стрит.
– Прекрасный выстрел, не так ли?!
День уходил прочь, и горы Макааб казались на фоне кроваво-красного закатного неба похожими на зубастую нижнюю челюсть огромного дракона. Н севере снова клубились грозовые облака. Кевин и шериф ужинали в небольшой таверне на Пурли-Лэйн, которая называлась "Знак Танцующего Поросенка". Шериф говорил, не поднимая взгляда от тарелки:
– Значит, ты снова собираешься в горы, не так ли? Вот, значит, для чего понадобилась вся эта тренировка. Стало быть, ты навел на себя весь этот блеск для того, чтобы вернуться в Проход у Замка и отплатить той же монетой тем нехорошим мальчишкам, которые вываляли тебя в пыли в прошлый раз?
Кевин отвечал, тоже не поднимая головы:
– Я поднимусь туда, шериф, и вышибу эту проклятую гору у них из-под ног!
– Гм-м... и ты считаешь, что твоего лечения и тренировок, на которые ты потратил последние полмесяца, будет достаточно, чтобы снова встретиться с этими ребятами и поотрезать им задницы?
Кевин отвечал, взмахивая ножом в такт каждому слову:
– Если бы у меня было хотя бы двое из тех, кто заканчивал академию вместе со мной с дипломом лучника, тогда мы бы не оставили там ничего живого, кроме ворон и стервятников!
– Так-так...
– шериф нахмурился над своим ростбифом так, словно ростбиф совершил небольшое преступление и не желал в нем признаться, - вот как ты запел, вольный рейнджер Кевин из Кингсенда.
Кевин почувствовал, что краснеет:
– То, что случилось... ни в коем случае не должно было случиться. Я... я опозорил академию.
– И теперь нужно что-то делать с твоей гордостью.
– Называйте это как вам угодно. Меня это не заботит. Не важно, каким способом, но я добьюсь результата, который нужен.
– Ну-ка, посмотрим, правильно ли я тебя понял. Ты будешь сражаться не потому, что это будет правильно, а потому, что тебя побили в прошлый раз. Это верно?
Кевин в молчании поедал свое мясо.
Шериф кивнул:
– Так-так... понадобилось затронуть какое-то твое личное чувство, чтобы у тебя вскипела кровь. Неужели ты впервые ощущаешь себя неловко?
– Это не из разряда вещей, к которым я хотел бы привыкнуть. Но вам-то что за дело до этого?
– Ты - самый нетерпеливый и ершистый недотрога из всех, кого я видел!
– шериф в сердцах вонзил свой нож в стол.
– Что, ради всего святого, с тобой происходит? Ты не боишься целой шайки бандитов, но стоит задать тебе невинный вопрос, касающийся лично тебя, и ты готов оторвать этому человеку башку!
– Я не люблю насмешек.
– А я не люблю языки, которые постоянно спешат поперед мозгов!
Ответа не последовало. Кевин хмурился, низко наклонившись над своей тарелкой. Шериф выдернул нож из столешницы, и некоторое время оба молч поглощали пищу. Затем шериф заказал еще вина. Когда мальчик с кувшином подошел к их столу, Кевин отрицательно покачал головой в ответ на его вопросительный взгляд. Шериф тотчас оторвался от тарелки и откинулся н спинку стула. Жуя, он пристально рассматривал Кевина.
– Значит, ты считаешь, что пара надежных ребят могла бы тебе пригодиться?
– Да, они могли бы быть полезны, чтобы я смог подойти к противнику вплотную. Теперь это особенно важно.
Шериф в раздумье перекатывал во рту глоток вина, глядя в пространство поперек головы Кевина. Тот тем временем окунул палец в свой чай и написал на столе несколько букв.
– Вам известно, что это такое?
Шериф уставился на буквы.
– Б-е-С-Т-р. Похоже на "бесстрашный". Ну что, я что-нибудь выиграл?
– Я обнаружил это на Восточной башне, снаружи на стене, на пять камней ниже вершины. Надпись свежая. Чтобы сделать ее, нужно было либо вскарабкаться наверх, либо спуститься вниз с вершины башни, а потом висеть на одной руке, чтобы другой нацарапать эти буквы.
– Проклятье, - отозвался шериф.
– А на полпути вверх, при подъеме по северной стене казарм, я снов обнаружил эту же надпись.
– Кевин нахмурился.
– Странный способ написания слова "бесстрашный" - одно "с" и три заглавные буквы. Вам это ни о чем не говорит?
– Ползая по стенам вверх и вниз, нет-нет да обнаружишь что-нибудь интересное.
– Кто-нибудь из стражников поднимается на эти скалы?
Шериф слегка пожал плечами:
– Очень может быть. Среди стражников есть несколько человек, которые воспринимают твои тренировки как личный вызов. Наверняка среди них есть кто-нибудь, напрочь лишенный здравого смысла.
– Кто бы он ни был - он не так уж плох.
– Или просто дурак, - шериф приканчивал вино.
Кевин внимательно посмотрел шерифу в лицо. Ему показалось, что в глазах промелькнуло что-то... что-то похожее на юмор или на искру смеха. Он как раз собирался спросить, что в этом смешного, когда таверн вздрогнула и заходила ходуном. Издалека доносился глухой гул, заглушаемый более близким стуком, который производили мелкие, незакрепленные предметы. Кевин схватился за стол, встревоженно глядя на шерифа. Тот откинулся н стуле, хладнокровно пережевывая кусок мяса.