Дорога в Амбейр
Шрифт:
— Ох и тяжел же ты приятель, — сказал Томпсон последнему, — не иначе как много джема стал есть…
— Да за такую работу Корсак должен нам с лейтенантом по двести граммов лучшего коньяка выдать…
— Кому это я чего должен?.. — Раздался совсем близко голос сержанта и вскоре он сам показался из темноты. — Мало того, что ты чужие продукты клянчишь, так еще и на коньяк претендуешь…
— Сэр, — обратился О'Коннорс к Браену, — подтвердите сержанту, что я у вас ничего не клянчил.
Все рассмеялись.
— Пойдемте, сэр, мы уже развернули палатку можно поесть и ложится спать. Завтра у вас еще один тяжелый день.
— Один и еще несколько. — Добавил О'Коннорс.
— Сержант, а я как же. Я тоже могу идти с вами?.. — Спросил Томпсон.
— Ты постои еще полчасика, потом я пришлю смену.
— Так я все равно ничего не вижу. — Возразил Томпсон.
— А ты слушай и нюхай. Ты же «коричневая крыса» и ты должен чувствовать приближение противника за километр. Короче стой и жди смену. У них, кстати, и прибор ночного виденья с собой будет.
Оставив Томпсона одного в темноте, Браен, сержант и О'Коннорс отправились в лагерь. По дороге сержант Корсак продолжал рассказывать о том, что удалось сделать за день:
— Веревки мы нарезали полностью, как вы, сэр, и приказали. Горные костыли, которые мы взяли, оказались не по льду, а по камню. Это ничего?..
— Думаю ничего страшного, висеть нам на них не придется. — Успокоил сержанта Браен.
— А, ну хорошо. В крайнем случае ведь можно вбить и по паре костылей.
— Конечно, — согласился Браен, представляя как сидя в ледяной воде будет вбивать тяжелым молотком лишний десяток костылей.
Из темноты показались двое солдат.
— Финч, Краузе, это вы?.. — Спросил сержант.
— Мы, сэр…
— Давайте поспешите, а то Томпсон там на последнем издыхании…
Караул пошел дальше, а сержант продолжил свой отчет:
— Уже начали делить взрывчатку, сэр. Ну куски по десять килограмм, как вы и сказали. Здесь на холоде она затвердела и режется плохо, а то бы успели уже сегодня.
— Ничего страшного у нас еще есть время.
Наконец они пришли в лагерь. Солдаты все уже спали. Сержант выдал О'Коннорсу и Браену еду, и потом добавил лейтенанту еще один сверток.
— А это что? — Спросил Браен.
— Чистое трико…
— Почему только мне?..
— Сэр, я взял несколько комплектов именно для вас. Возьмите, вы должны чувствовать себя комфортно. От вас зависит результат всей операции, а мы здесь только мальчики на побегушках, не более…
Браен неуверенно взял пакет с трико и посмотрел на О'Коннорса.
— Не смотрите вы на него, он и так вчера ваш джем сожрал, а сегодня я ему дал их даже два.
— Да, это так, сэр. За два джема я готов спять в луже. — Отозвался О'Коннорс с набитым ртом.
— Ну хорошо, тогда я сначала переоденусь, а потом уже поем. — И Браен начал отстегивать элементы брони.
— Не на холоде, сэр. — Строго сказал сержант. — Идите сюда… — И сержант приподнял лежащий на двух мотонартах брезент. Забирайтесь туда, сэр. Моторы прогреты и внутри как в бане.
Браен не заставил себя уговаривать и забравшись под брезент скатал с себя старое трико, которое уже имело жуткий запах. Приподняв брезент он выбросил зловонные тряпки наружу и облачился в свежее сухое трико. Затем снова надел броню и почувствовал себя в полном порядке.
— Сержант, забирайтесь сюда тоже, составите мне компанию, пока я буду есть.
Корсак принял приглашение и даже принес с собой фонарик.
— О, чудесно. Совершенно домашние условия. — Заметил Браен, когда свет от фонаря замер на потолке импровизированного жилища. — Что у нас сегодня на ужин?..
— Все как обычно, сэр. За исключением этого. — С этими словами сержант протянул Браену тонкую фляжечку из нержавеющей стали, с товарным знаком фирмы поставщика.
— Что это?..
— Коньяк, сэр, двадцатипятилетней выдержки. Я знаю, что вы не пьете, но один глоток не повредит. Это, к сожалению, единственное, чем я могу вас здесь наградить.
Чтобы не обижать сержанта, Браен сделал глоток и вернул фляжку обратно.
— Действительно здорово, внутри как будто обогреватель включили, — похлопал Браен по броневой пластине прикрывающей живот. — Я вам очень благодарен, сержант, за заботу. Вы всю организацию взвалили на себя, я на это, честно говоря, не рассчитывал. Да и вообще я чувствую себя с «коричневыми крысами» гораздо спокойнее, чем скажем среди солдат обычных пехотных частей. Вы ведь знаете, бытует мнение среди гражданских и среди военных, что бывшие преступники, это сложные в управлении солдаты. Но я этого не чувствовал ни одной секунды. Я думаю, что «коричневые крысы» давно уже другие люди. Их даже нельзя называть бывшими преступниками…
— Сэр, вы забыли про еду. Возьмите пирожки. Я всегда начинаю с них… — Сержант вздохнул, потом с минуту наблюдал как ест лейтенант.
— Приятно слышать, сэр, что мы производим на вас хорошее впечатление. Но, вы, сэр, ошибаетесь…
— В чем?..
— Мы не меняемся. Мы не исправляемся. Мы остаемся теми же больными мерзавцами.
Браен протестующе поднял руку.
— Нет-нет, сэр. Вот взять хотя бы меня. Вы не знаете, за что я попал в тюрьму — за два убийства. — Корсак сделал паузу, ожидая когда Браен переварит полученную информацию.
— Я догадываюсь, что в «коричневых крысах» не воришки…
— Я раньше никогда нигде не работал и промышлял с друзьями мелким рэкетом. Мне тогда часто приходилось избивать людей до полусмерти, но убивать никогда. А однажды произошло и такое.
Мне нужны были деньги. Нет не на наркотики — я следил за свои здоровьем и считал, что принимать наркотики вредно. Просто надо было заплатить за жилье, то да се… А дела не шли… И вот как то раз, возвращаясь вечером домой я увидел на соседней улице красивый автомобиль. Было уже довольно темно и я различил в машине двоих.