Дороги Гвенхейда
Шрифт:
— Моя прапрапрабабка, — подал голос Кельвин, — была из Терансов.
— Неужели? Тогда, лорд Фаннер, вы тоже капельку Волфалер.
Некромант развел руками:
— Если даже так, во мне от принца не больше, чем в лорде Дирхейле. Терансы давно утратили влияние, как вы верно заметили. Они породнились с королевской династией тысячу лет назад, когда тогдашний глава фамилии занимал должность первого министра. Он женился на второй из дочерей короля, но с тех пор дела семьи пошли под откос, — Кельвин мрачно мотнул головой. — Сейчас Терансы могут похвастаться только двумя захудалыми старыми замками на окраине королевства, а мы, Фаннеры, тоже не слишком богаты, и высоких чинов не занимали давно. Я никто.
— Вдобавок беглый преступник, —
— Это да, — Кельвин не стал с ним спорить. — Изгой, чудом избежавший казни, бандит с большой дороги, да к тому же не слишком удачливый. Если встречу отца, он, должно быть, плюнет мне в лицо. Но компания у нас подобралась просто чудная, — в голосе некроманта отчетливо проступила ирония. — И вы, граф Телфрин, и вы, господин Тревор, и оставшийся в Тельгарде капитан Дирхейл, все мы так или иначе связаны с Волфалерами, пусть кто-то и самую малость.
Патрик фыркнул:
— То-то меж нами царит столь редкостное понимание. Это, верно, семейные узы себя проявляют. Надеюсь, не поубиваем друг друга, выясняя, кто больше достоин властвовать несчастным Гвенхейдом.
— Не хотелось бы этого, — пробормотал Кельвин.
Разговор сам собой угас. Дорога тем временем сделала еще один поворот. Теперь отряд двигался не узкой тропинкой, петлявшей между остатками обрушившихся стен, а шел по широкому проспекту, на котором легко бы разъехались в ряд даже не четыре, а целых пять здоровенных повозок. Здесь городская застройка сохранилась довольно неплохо. Роскошные, пусть даже изъеденные временем, фасады огромных домов, изуродованные бесчисленными выщерблинами, пялились провалами незастекленных окон, за которыми притаилась тьма. Взгляд скользил по стерегущим огромные дверные проемы фигурам атлантов и нимф, обнаженных по пояс, чьи мраморные головы, неведомо почему отвалившиеся, лежали в многовековой пыли, словно упавшие с дерева и гниющие на земле яблоки. Каменные львы скалились на постаментах, статуи копьеносцев и рыцарей застыли на перекрестках. На некотором отдалении виднелись башни, поднимавшиеся вверх на десятки этажей, острыми шпилями подпиравшие облака. Ведущая в гору с легким подъемом улица показалась Патрику ужасно знакомой, хотя он и не сразу сообразил почему. Несколько напоминало Пенхолд, но далеко не только его, а еще какое-то место, куда лучше знакомое, близкое ему, родное, но в конечном счете отвергшее, выставившее за порог и наградившее клеймом изгнанника. Сделалось больно и тошно, заныло и защемило сердце.
— Силы небесные, — сказал он наконец, — да это же Тельгард, разве нет?
— Узнали родной город? — в голосе Аматриса послышалась насмешка.
— Не сразу, я ведь не был там много лет, но вот эти башни ужасно похожи на Старый Сити, да и сам проспект как будто бы выводит к Белому Дворцу, правда, его отсюда не видно. Выглядит все только безнадежно мертвым, как будто на тысячу лет заброшенным. Куда вы нас завели, господин Тревор?
— Куда следовало. Почти пришли.
— Вы говорили про отражения, — подал голос Кельвин. — Так в темной стране выглядит столица Гвенхейда?
— Так она может выглядеть, — Аматрис огляделся по сторонам. — Нам туда.
Принц Пламени свернул в один из переулков, протянувшихся между домами, отряд последовал за ним. Сперва Патрик, Марта и Сильвия, следом за ними — Кельвин, Боб и странно настороженный, напряженный в последнее время Луис. Патрик, слегка повернув голову, поймал взгляд бывшего дворецкого — изучающий, цепкий и весьма непонятный. Это ему совсем не понравилось, но выяснять, чем озабочен старый товарищ, времени, к сожалению, не имелось. «Надеюсь, мои подозрения окажутся все же неверны». Очень бы не хотелось, чтобы они подтвердились
Выбранный Аматрисом переулок оказался прямым и длинным, уводящим невесть куда. Спустя каждые несколько десятков футов он немного сужался, дома сдвигались все ближе и ближе, как если бы вознамерились сжать путников в тисках и как следует раздавить. Высокие стены почти что смыкались над головой, возникло чувство, будто двигаешься горным ущельем, белесое бессолнечное небо виднелось сквозь все более и более узкую щель. Впереди темнело, еще несколько десятков шагов — и вскоре отряд двигался в почти полном мраке. Аматрис оглушительно громко щелкнул пальцами, после чего шарик осветительного заклятья вновь вспыхнул в воздухе. Свет, источаемый им, не простирался дальше, чем на десяток футов вперед, однако это ничуть не смущало соурейнского колдуна. Он двигался уверенно, широкими шагами, высоко подняв голову и расправив плечи. Похоже, он не сомневался в выборе направления.
Патрик сам не понял, когда именно исчез окружавший их призрачный город. Стены домов, еще только что вздымавшиеся почти впритык, внезапно отодвинулись прочь, пропадая. Вокруг обозначилась пустота, наполненная свистом и скрежетом. Возникло чувство головокружения, пространство странным образом изменилось, будто его вывернули наизнанку. На несколько секунд земля под подошвами сапог провалилась, но прежде, чем кто-то бы успел упасть, твердь возвратилась обратно. Глаза на недолгое время застила пелена, такое бывает, если плеснуть в лицо водой. Когда зрение прояснилось, возникло чувство, будто находишься в пещере или подземелье. Над головой, нависая добротно сделанными сводами, обозначился каменный потолок. Хорошая кладка, второпях оценил Патрик — выглядит надежной, не стремится обваливаться.
Луис с побелевшим лицом выхватил из-за пояса меч:
— Что вы натворили, Тревор? До странности напоминает ловушку!
— А вы, сударь, до прискорбного подозрительны! — колдун рассмеялся.
— Я почувствовал переход с одного пласта реальности на другой, — глаза Кельвина странным образом изменились. Они засветились подобно кошачьим, зрачок истончился, почти превращаясь в узкую щель — а может, сказал себе Патрик, ему просто показалось в потемках. — Мы вернулись из страны теней обратно, в базовую плоскость, — некромант поводил в воздухе рукой, как если бы изучал его сопротивление. Вокруг его пальцев вился черный дымок. — Должен признать, проделано аккуратно. В Башне так не умеют.
— Я, сударь, достиг определенного мастерства в подобных искусствах.
— Вижу, — Кельвин слегка наклонил голову, — только где мы, Тревор?
— На этот вопрос куда лучше ответит граф Телфрин, нежели я.
Патрик, зажегший тем временем собственный осветительный шар, заставил его воспарить выше, к самому потолку. Открыв силовой канал, он влил дополнительную энергию, чтобы заклинание разгорелось поярче. Магическое пламя осветило просторное помещение, в котором Патрик и его спутники оказались. Гладкий пол под ногами, вымощенный аккуратной плиткой, ряды плотно законопаченных бочек вдоль стен, источающих густой и сладкий аромат вина — такой навязчивый, что немедленно пересохло во рту и захотелось выпить. На аккуратных деревянных полках обнаружилась всевозможная утварь, керамическая и глиняная посуда, запаянные сосуды, бутылки. Чисто, опрятно, паутина почти не бросается в глаза — за этим местом присматривают, пусть и без особенного усердия. Ни дать ни взять — обычный погреб под каким-нибудь зажиточным домом, да еще странно знакомый, словно бывал тут не раз. Сперва подумалось, что Аматрис издевается и возвратил их в Димбольд, туда, откуда все начиналось — но нет, ерунда, обознался.
— Граф Телфрин, — Марта тоже оглядывалась. Заметила, наверно, тревожное выражение, проступившее на его лице, а оно возникло, не могло не возникнуть. Заломило в висках, сделалось разом не по себе, куда больше, чем во время странствий по стране теней. — Вам, я надеюсь, не дурно? Или просто выпить хотите? Помню я ваши попойки, — девушка подошла к одной из полок, смахнула немного пыли с крутобокой бутылки. — Вы будто на кладбище возвратились и смотрите на могильную плиту со своим именем.
— Тонкая метафора, дорогая, — медленно сказал Патрик.