Дороги призраков
Шрифт:
Она посмотрела на него:
– Если я должна ради него вырвать из груди сердце, скажи – и я не буду колебаться.
На лице Анри появилась мрачная решимость, и на мгновение Антуанетта испугалась, но тут же взяла себя в руки и стала спокойно ждать его приговора.
– Я могу связать тебя с этим домом ради благополучия нашего сына. После своей смерти ты не обретешь долгожданный покой, а будешь оберегать его и, ступив в могилу, будешь жить, как дух, привязанный к земле, пока он не вступит в права наследника.
Она решительно
– Тебе придется для этого убить меня?
Его взгляд рассеял все ее сомнения, и она протянула ему руки:
– Я согласна и настаиваю, чтобы ты сделал это перед тем, как покинешь дом.
После того как все было завершено, Анри простился с женой и спустился в гавань, скрытую в тумане. Налегая на весла, он почувствовал, что ритуал приобщения Антуанетты к дому отнял у него немало сил.
Впрочем, теперь уже ничего нельзя изменить, и он продолжал углубляться в туман, а свет фонаря на носу его маленькой лодки выхватывал из мглы нечто, с чем ему предстояло столкнуться. Он уже прочитал по рунам, что это был гниющий корпус «Летучего голландца».
Голос Капитана приветствовал его:
– Анри Рене, неужели ты пришел сопровождать меня по горящим морям Ада?
По спине Анри пробежал холодок. Он знал, что его приближение не пройдет незамеченным, но не ожидал, что призрак назовет его имя. Это было дурным предзнаменованием. Тем не менее он встал в лодке и раскинул руки. Вокруг него распространилось розовое сияние; магические лучи плясали вокруг, прорезая туман. Его голос окреп, и он начал произносить слова связывающего заклинания.
– Нет! – раздался крик Капитана из тумана. – Ты не смеешь, Привратник. Будь с нами или умри.
Анри продолжал. Розовый свет обрел мощь, и туман постепенно начал превращаться в дым.
– Свяжи этот корабль и его команду со мной и моим домом. Во дворе моего дома да будет погребено это дьявольское судно и мертвецы, гуляющие по его гниющей палубе.
– На абордаж его, – приказал Капитан. – Доставить его на палубу.
«Голландец» протаранил нос лодки. Анри изо всех сил пытался сохранить равновесие. Туман обволакивал его и, соприкасаясь с телом, закипал. На лице и тыльной стороне ладоней выступили волдыри, но от него все еще шло розовое сияние, как будто он решил уничтожить даже след тумана, скрывавшего корабль.
– Я связываю тебя. Именем богов света, силой моего имени и моего дома, силой Рене, я запечатываю тебя.
Капитан закричал:
– Пойте, мальчики. Заглушите его глупую нескладную болтовню.
Туман запылал, искры, как кометы, проносились над торчащим носом лодки Анри. А огромный разлагающийся труп «Летучего голландца» разворачивался перед ним. Мертвецы ковыляли по скошенной замызганной палубе, их глаза – если они у них были – устремились на Анри. Челюсти клацали, когда они дрожащими, напоминавшими заунывный вой ветра голосами затянули старинную морскую песню:
Эти кости для Дейв Джонса,
Схватить его, мальчики,
Эти кости для Дейв Джонса.
Тащите его в Ад.
Потом они устремились к нему, перескакивая через борта и с плеском прыгая в воду. Привратник сопротивлялся всеми доступными ему силами магии, возводил барьеры между собой и противниками, как делал уже много раз.
Но «Летучий голландец» рвался вперед, сокрушая барьеры, и наконец столкнул его в воду.
Анри вскрикнул от удивления, а потом от боли, почувствовав, что вода, как кислота, разъедает одежду и кожу. Он упал, глотая воду, которая сжигала его внутренности.
Боль была невыносимой.
– Будь с нами, и она исчезнет, – увещевал его Капитан.
Анри сжал зубы и сконцентрировался, вновь и вновь повторяя про себя:
– Я отдаю себя на волю богам. Во имя сохранения порядка я жертвую жизнью.
В ускользающем сознании возникли образы Антуанетты и сына и мысль о том, что он вряд ли их когда-нибудь увидит…
Солнце почти ушло за горизонт.
В винном подвале Баффи склонилась над Ангелом, рассматривая его профиль. Во сне он выглядел как обычный парень. Нет, конечно, не как обычный. А как тот, кого она любила.
Она собиралась разбудить его, но вдруг он повернулся на спину и посмотрел на нее:
– Я не сплю.
С минуту она изучала его, потом спросила:
– Как обстоят дела с едой?
– Я справляюсь, – ответил он. – Ты беспокоишься?
– Просто хотела убедиться, что у тебя хватает… воли.
– Это все из-за моей проклятой бледности, – протянул он.
Оба улыбнулись.
– Точно, – сказала она и слегка нахмурилась. – На самом деле мне вовсе не хочется идти туда.
– И мне тоже. Но у нас слишком много вопросов. Баффи кивнула.
– И мы должны на них найти ответы рronto*.
– Пронто. – Ангел поднялся. – Твой словарный запас не перестает удивлять меня.
– Я стараюсь.
Что-то было не так.
Ян Вильямс остановился и провел дрожащей рукой по волосам. Он пытался уверить себя, что Истребительница и ее друзья не нашли дорогу к особняку на Рэдклифф. Им просто не повезло в пути, и они решили отклониться от курса. А может быть, его братьям понадобилось слишком много времени, чтобы убить Ис-требительницу, невзирая на помощь Скри.
Но его связной, брат Ариам, уже давно должен был позвонить. Но телефон весь день молчал, если не считать ложного звонка, когда кто-то перепутал номер.
Теперь, на закате, ему нужно было на что-то решиться. Он обязан взглянуть правде в глаза – возможно, они потерпели неудачу.
А тот, кому они служили, не прощал неудач..
Телефон зазвонил.
– Быстро (исп.).
Вильямс издал короткий возглас, выражавший крайнюю степень беспокойства, и кинулся к трубке.