Дороги своих любят

Голякова Елизавета

Отроги гор приближались непростительно медленно, словно путники стояли на месте. И когда луга наконец отступили, открывая взорам друзей каменистые подъемы, пока еще пологие, но уже явственно означающие начало горной местности, четверо путешественников были несказанно рады. Мигель со смачным комментарием убрал мечи в заплечные ножны, Эверард брезгливо отцепил от рукава какую-то приставучую колючку и отшвырнул ее подальше, маг молча вытряхнул из обуви мелкие травинки. Лис оборвал мелодию. Впереди начинались Драконьи Отроги, не менее легендарные и жутковатые, чем древние Сизые горы, о которых ходило множество легенд и слухов и ни одной путной дороги.

– Я могу нас

телепортировать, - немного поразмыслив, предложил Юджин.

– Не вздумай!
– хором воскликнули трое его спутников, и парень благоразумно решил, что магическая помощь им в ближайшее время не понадобится.

Поразмыслив еще немного, он махнул друзьям рукой и зашел за крупный, должно быть, когда-то скатившийся с гор валун. Те остались ждать. Однако уже два раза прошло все время, по логике отведенное на жизненные необходимости, а мага все не было. Когда беспокойство начало пересиливать чувство приличия, а файтера уже подмывало окликнуть Юджина и поинтересоваться, как его дела, из-за каменной глыбы раздались грубые чужие голоса. Друзья, не сговариваясь, рванули к камню.

Четверо громил, обвешанных оружием так, что, должно быть, звенели и гремели не хуже шутов на площадях, неприятно скалились и потрясали своими короткими мечами с безопасного (по их мнению!) расстояния. Кожаные жилетки выглядели плотной и эффективной защитой - значит, не горцы, те городских кольчуг из кожи не носят. Шаровая молния как раз врезалась к крутой склон и взорвалась огненными брызгами, заставив мелкие камешки взлететь в воздух, а еще две или три росли между ладоней мага, удивленного и в полузастегнутых штанах, но уже вполне злого.

– Эй, проклятый, пугать нас даже и не пытайся!

– Только шариками своими кидаться горазд! А мы тебя...

С этими словами, произнесенными с грубым и резким выговором, самый рослый из разбойников подскочил к магу и попросту схватил его за руку. Тот коротко вскрикнул, и шаровые молнии между ладонями паренька мгновенно погасли.

– Зараза!
– рявкнул Мигель и, выхватывая из ножен клинки, прямо с места прыгнул на разбойничка.

Он не растерялся: чуть не сломав магу худую руку, отскочил в сторону и закрылся им, как живым щитом - попробуй теперь, достань! Наемник, казалось, испугался и сразу передумал на него нападать. Выглядело, по крайней мере, это именно так: Мигель, ошеломленный подобной подлостью, отпрянул назад и в сторону, неуверенно посмотрел на меч... Разбойник тоже посмотрел на его меч. А в этот момент в плечо его клюнул короткий метательный кинжал, войдя в неприкрытую жилеткой кожу почти по рукоять. Рука была та самая, которой он держал Юджина, и парень, ощутив, что железная хватка заметно ослабла, вывернулся и упал на мелкие камни. Отскочить подальше было делом одной секунды. Пока разбойник корчился от боли, согнувшей его чуть ли не пополам, файтер стер с лица туповато-простецкое выражение и клыкасто, со значением ухмыльнулся, сделав ручкой взбешенному громиле. Вор уже помогал магу подняться, поддерживая за здоровую руку.

Клирик так изощренно злорадствовать над своим побежденным противником не стал - выдернул меч, отер с него кровь и, не меняясь в лице, повернулся к другому. Тот парень, правда, сражаться передумал: пока расправлялись с его неудачливыми напарниками, он осторожно пятился назад, поднимаясь все выше и выше по каменистому склону, а потом развернулся и рванул уже в открытую.

– Юджин!

– Да, отче, - бодро кивнул маг и, помедлив секунду, прицельно пальнул по трусоватому вояке огненным шаром. Мощность его уступала шаровым молниям, и на мелкие угольки парня не разорвало,

однако кое-кто теперь долго еще не сможет сидеть, а при ходьбе будет испытывать не самые приятные ощущения - удобно откляченный ориентир живописно задымился. Раз в детстве не пороли - лучше поздно, чем никогда, и не беда, что способ немного отличается.

Последний разбойник нашелся за валуном в двух десятках шагов от основного места действий: успел убежать и схорониться еще до того, как началось самое интересное. Это, правда, мало ему помогло, ибо возжелавший справедливости Мигель отпускать никого просто так не собирался. Парень оказался ему примерно ровесником, да и в росте почти не уступал. Серые глаза смотрели хмуро и презрительно, но почему-то сразу было понятно, что он просто в панике. Защищаться парень даже и не пытался. «Еще бы, - фыркнул про себя наемник, - Догадался ведь сбежать вовремя - храбр, невиданно храбр...» У него просто отняли оружие и забыли о его существовании - а посрамленный вояка потопал восвояси.

– Это ж надо было еще догадаться! Вот вам и Драконьи Отроги...
– запоздало вздохнул клирик, убирая меч в ножны.
– Дикий народ, дикие нравы...

– Это не горцы были, - вставил Юджин, - те говорят по-другому и оружие у них не городское.

– Значит, какие-то проходимцы в поисках легкой наживы, - развел руками монах, - их вообще везде пруд пруди. Странно, правда, что мы на них наткнулись...

У вора и файтера шла своя оживленная беседа.

– ...главное - момент правильно выбрать, - на ухо Мигелю серьезно прошептал, привстав на носочки, вор. Наемник закивал и сдавленно захрюкал, чтобы не расхохотаться в голос, а успокоившись, передал шутку магу. Тот тоже захихикал - выглядело даже с его стороны весьма комично.

– Отставить сортирные шуточки!
– прикрикнул на друзей Эверард.
– Кстати, Юджин, покажи руку: не болит? Как бы не вывих был...

С рукой все обошлось, и дальше поднимались, как ни странно, в приподнятом настроении. Неудачливые разбойники («должно быть, дилетанты,» - решил вор, достаточно близко знакомый с верхушкой криминального мира, но такого не видевший еще ни разу) невольно позабавили путников: каждый из них повидал много такого, по сравнению с чем сегодняшняя попытка напасть была действительно забавной и совсем не пугающей - мало ли разного люда с острыми клинками по дорогам бродит. Ежели каждого вооруженного типа, что на тебя напасть решил, пугаться, то никаких нервов не хватит.

Уходящий день преподнес напоследок еще одну каверзу - золотое солнце, светило, олицетворяющее надежность и добро, нырнуло за резко очерченный в ярких лучах ломанный контур гор. Должно быть, это плата, уравновешивающая прошлую удачу. В мире все должно быть в равновесии, и даже Фортуна, которую так часто вдруг стали поминать, этому правилу вынуждена подчиняться.

– До заката осталось несколько часов, - объявил монах с плохо скрываемой мрачной ноткой в голосе, - а наш путь лежит туда, куда и днем не пойдет ни один человек в здравом уме.

– ... и трезвой памяти, - не удержался Хьюго.
– Будь же человек в нетрезвой памяти, и, следственно, не особенно здравом уме...

По рыжей макушке прилетел звонкий подзатыльник.

– Дожидаться утра прямо здесь нам нельзя, - демонстративно потирая ушибленную о бесполезную голову руку и выразительно косясь на вора, твердо сказал файтер, - чтобы посреди ночи не вскакивать и не бежать спросоня отбиваться от ухмыляющихся солдат или откровенно ржущих горцев: мол, какой дурак в таком месте ночует. И не посмотрят, что мы милые, когда спим... Что, я подозреваю, не так.