Дорогой враг

Барри Максин

Как опытный юрист Колин отлично знал, что ничего подобного не произойдет. Начать с того, что женитьба Лукаса автоматически перечеркивает все ранее сделанные завещания. В том числе и то, на которое по незнанию так уповала Дженнифер. Конечно, муж дочери Лукаса — преподаватель и даже член ученого совета колледжа в Оксфорде. Но отнюдь не профессор права! Кроме того, хоть это и странно, но теперешние академики, не говоря уж об их женах, сплошь и рядом куда меньше разбираются в каждодневной жизни, чем даже самая средняя секретарша…

Сейчас

вопрос заключается в том, как во всей этой ситуации должен вести себя он, Колин Рэттиген? Допустим, он скажет ей, что если она уничтожит последнее завещание Лукаса, то тот будет официально считаться умершим вообще без завещания. А все имущество человека, не оставившего после своей смерти завещания, автоматически переходит к его вдове. Или же вдова получает львиную долю, а остальная часть наследства распределяется между детьми либо остальными членами семьи.

Подобный оборот дела Дженнифер никак не устроит. И она во всем обвинит его, Колина. Тогда его ожидают куда более серьезные неприятности. Если только он не сохранит втайне от нее все эти юридические тонкости и не прикинется, будто бы сам ничего о них не знал.

Надо принимать какое-то решение. Но у Колина пока есть некоторый запас времени. Ведь Дженнифер не может начать действовать до смерти Лукаса. Последний же, судя по всему, отнюдь не намеревается переселяться в лучший из миров. По крайней мере, в ближайшее время…

Так думал Колин, углубившись в себя. Но, взглянув на изможденного старика, читающего свое завещание, он вдруг понял, что жить Лукасу осталось совсем немного. Более того, Колин как будто увидел занесенную над головой своего клиента секиру Смерти…

Сердце Колина сжалось от страха. Надо бежать! Срочно уехать куда-нибудь за границу. В страну, у которой с Англией нет соглашения о взаимной выдаче уголовных преступников. На случай, если Дженнифер или леди Пенда возбудят против него дело.

Но ведь у него нет денег… Кроме того, он навсегда потеряет право заниматься адвокатской деятельностью. Да, все этот так. Но тюрьма куда хуже! Значительно хуже! Если только…

Тем временем Лукас дочитал последнюю страницу, откинулся на спинку кресла и, погрузившись в глубокую задумчивость, стал вертеть в руках перо. Колин снова почувствовал, как у него на лбу выступает пот. Он прокашлялся и робко спросил:

— Надеюсь, там все… в порядке?

Лукас на мгновение закрыл глаза и медленно протянул:

— Гм… Да-да… Все так, как мы и говорили.

Колин излишне быстро вскочил со стула.

— Тогда я сейчас приглашу свидетелей! Но Лукас отрицательно покачал головой.

— Подождите. Не надо спешить. Сначала я хотел бы с вами кое-что обсудить.

Колин покорно снова сел в кресло. В ушах у него уже звенел ключ от тюремной камеры. Лукас же внимательно посмотрел на своего поверенного и слегка нахмурился. Ему вновь показалось, что Колин плохо выглядит.

— Извините, Колин, что я заставляю вас ждать, но мне хотелось бы получить

от вас один совет. Он касается возможного дополнения к завещанию. Как это лучше сделать?

— Позвоните мне, — засуетился Колин, — скажите, что вы хотите добавить. Я сделаю это и принесу документ вам на подпись.

Лукас вздохнул, думая о том, сколько времени займет подобная процедура. А он не может себе позволить зря потратить ни одной минуты. Часы неумолимо отсчитывают время, вместе с которым утекает и его жизнь.

— Но ведь я могу сделать это и сам, — сказал он после продолжительного молчания. — Просто написать своей рукой то, что я хочу, и подписать. Разве это противозаконно?

Колин с тревогой посмотрел на Лукаса.

— Я бы не советовал вам этого делать. Впоследствии может возникнуть множество проблем… Например, мы не сумеем разобрать ваш почерк.

— Я могу напечатать все на машинке и подписать два экземпляра.

— Это должно быть засвидетельствовано.

— Никаких проблем. Я всегда смогу найти двух свидетелей.

Колин жадно глотнул воздух и растерянно посмотрел на Лукаса.

— Могу я узнать, если, конечно, вы не возражаете… Какое именно добавление к завещанию вы имеете в виду?

Лукас удивленно посмотрел на Рэттигена.

— Это глубоко личное дело. Кроме того, я, возможно, и не буду вносить в текст никаких изменений. Во всяком случае, пока я еще не решил ничего определенного.

Лукас подумал, что окончательное решение зависит от результатов того частного расследования, для которого он нанял нескольких очень опытных детективов.

Колин неохотно замолчал. Потом сказал, заикаясь:

— О, я понимаю… Что ж, в таком случае… — Переведя дух, он заговорил чуть спокойнее: — Видите ли, я совершенно серьезно предлагаю вам позвонить мне, если вы найдете нужным внести какие-то изменения в текст завещания. Закон может быть очень… очень суровым к тем, кто точно не следует его букве. Если вы сами будете писать добавление к завещанию, то можете ненамеренно сделать какую-нибудь ошибку. Даже чисто грамматическую. В результате может получиться так, что ваша воля не будет исполнена согласно вашему желанию.

Лукас безнадежно махнул рукой. Поведение Колина начинало казаться ему более чем странным. Он был похож на кота, очутившегося на раскаленной крыше. Грипп, видимо, причинил ему больше неприятностей, чем показалось Лукасу с первого взгляда.

— Я уверен, что сумею сформулировать добавление к завещанию, как того требует закон. Ясно и кратко. Так что не беспокойтесь, Колин.

Лукас склонился над завещанием, а Колин, поняв, что ему больше нечего сказать, приоткрыл дверь и поманил пальцем двух «клерков-юристов», дожидавшихся в холле. Те мигом вскочили и, войдя в кабинет, остановились у двери. С каменными лицами они смотрели на то, как Лукас подписывает оригинал, и, подойдя по знаку Колина к столу, поставили под документом свои подписи.