Дорогой враг

Барри Максин

В его голосе прозвучали жесткость и подозрительность. Кейра сразу же это почувствовала. Сердце у нее сжалось от боли. Она с трудом подавила рвущиеся из груди рыдания и до крови прикусила губу. Ей очень хотелось, чтобы Фейн этого не понял. Но он понял.

— Кейра, Кейра, что произошло? Вы плачете? Говорите же!

Если что-нибудь случилось с ней, то он…

— Лукас, Фейн, ваш отец… Надо, чтобы вы сейчас же приехали!

Фейн у себя в квартире в изнеможении закрыл глаза. В последний раз он видел отца два дня назад. Они сыграли партию в шахматы, которую

Фейн неожиданно выиграл. Лукас был очень сильным игроком, но в тот день голова его была, похоже, занята чем-то другим. Фейн постарался было увлечь отца своими строительными проектами. Но Лукас выглядел слишком усталым. Даже когда Фейн спросил, не хотел бы отец поработать в фирме «Харвуд конст-ракшн» в качестве консультанта, тот не выразил особого желания.

И сейчас снова вспомнил, каким больным выглядел его отец.

— Что случилось? — еще раз повторил Фейн в телефонную трубку.

Кейра не хотела говорить ему по телефону, хотя слышала тревогу в голосе Фейна.

— Кейра! — надрывалась у нее над ухом телефонная трубка.

— Извините, Фейн, — ответила Кейра. — Но Лукас… — И она запнулась, не в силах произнести страшное слово «умер». Вместо этого она глотнула воздух и прошептала: — Фейн, его больше нет с нами…

Несколько секунд трубка молчала. Слышно было только частое, лихорадочное дыхание Фейна на другом конце провода. Затем он холодно сказал:

— Я выезжаю. — И повесил трубку. Кейра осталась стоять около стола с телефонной трубкой в руках. Потом медленно положила ее на рычаг и отошла к камину. Она не помнила, как долго старалась согреть свои онемевшие пальцы. Но они так и остались холодными…

Наверху, у постели покойника, сидел Макс Фелпс — семейный доктор Уэсткомбов. Он грустно смотрел на сразу вытянувшееся тело Лукаса и думал о том, что сказать Кейре. О том, что Лукас обречен, давно знали все. Еще до его женитьбы на Кейре. Но знала ли об этом она сама?

Макс вздохнул, натянул простыню на голову умершего и вышел.

Кейра сидела в гостиной с высоким интересным блондином, только что заварившим ей чашку свежего чая. Макс некоторое время озадаченно смотрел на него. Но, узнав в нем здешнего ветеринара, приветливо улыбнулся.

Весть о смерти Лукаса мгновенно разнеслась по деревне. Поэтому Макс не сомневался, что в ближайшие дни практически все население Верхнего Раушема непременно явится отдать должное памяти покойного, которого здесь глубоко уважали. Как Кейра сумеет со всем этим управиться, Макс не мог себе представить. Сейчас она сидела за столом напротив него бледная и безжизненная…

Когда машина Фейна подкатила к главному входу, на верхней ступеньке крыльца его уже ожидала Бесси.

— Он лежит у себя в кабинете наверху, Фейн, — просто сказала она. — Пойдемте, я вас провожу.

Фейн молча кивнул и так же молча стал подниматься по лестнице вслед за старой экономкой. Она открыла перед ним дверь кабинета Лукаса, а сама спустилась в кухню. Сид сидел за столом, зажав в руке стакан чая, но не прикасаясь к нему.

— Как она? — спросил он. Бесси сокрушенно покачала головой и горестно вздохнула…

Фейн

вошел в кабинет, плотно закрыл за собой дверь и откинул с лица отца простыню. Он давно заметил, что Лукас очень тяжело болен. Причем болезнь неуклонно и быстро прогрессировала. Почему он не настоял, чтобы отец обратился к врачам? Фейн вспоминал последнюю игру с ним в шахматы. Тогда Лукас показался ему не только больным, но и потерянным. Бедный отец! А он, его сын, даже не подумал поддержать его! Ведь так? Только и делал, что ссорился с Кейрой. И демонстрировал Лукасу свое отрицательное отношение к его женитьбе. Что, несомненно, заставляло отца еще больше страдать. Не удивительно, что в последнее время он выглядел таким больным и усталым!

— Прости меня, отец, — прошептал Фейн, глядя в мертвое лицо Лукаса и горестно качая головой.

Он медленно спустился на первый этаж. Бросив рассеянный взгляд на огромный холл, он повернулся и решительно направился в гостиную, откуда доносились чьи-то голоса. Открыв дверь, Фейн увидел Кейру, сидящую за столом рядом с каким-то седым благообразным господином. Напротив них сидел высокий блондин, смотревший на хозяйку дома нежными и в то же время жадными глазами.

Седой господин кивнул Фейну, молча указал на стул и пододвинул ему чашку полуостывшего чая. Тот посмотрел по очереди на каждого из присутствующих, и, когда дошел до высокого блондина, глаза его загорелись самым настоящим бешенством. Фейн шагнул в гостиную, громко хлопнув дверью.

Все трое вскочили из-за стола и с удивлением воззрились на странного гостя. А Фейн, казалось, только сейчас по-настоящему разглядел Кейру.

Ее большие глаза потемнели от горя и страдания. Лицо было белым, как жидкость молочного цвета в стакане, который она держала в руках.

Кейра отодвинула стул и, подойдя к камину, опустилась в кресло. Фейн, взяв себя в руки, холодно кивнул обоим мужчинам и последовал за ней. Ему тоже вдруг стало холодно. Он сел на стул напротив Кейры и принялся, не отрываясь, смотреть на огонь.

— Фейн, — прошептала Кейра, — я в отчаянии! Какое горе!

Он никак не реагировал. И даже не посмотрел на нее. Ибо не мог заставить себя это сделать. Фейн думал и даже хотел увидеть жестокосердную тварь, разыгрывавшую из себя безутешную вдову. Хотел прочитать в ее глазах скрытую радость оттого, что она наконец получила все, что только хотела. А вместо этого увидел несчастную женщину, горе которой не могло не быть искренним.

Он продолжал молча смотреть на огонь.

— Макс, это Фейн Харвуд, сын Лукаса, — тихо сказала Кейра доктору.

Фейн посмотрел на седого господина и, еще раз кивнув ему, отрывисто спросил:

— Как это случилось?

Макс бросил неуверенный взгляд на Кейру. Фейн перехватил его и сжался как пружина, поняв, что во всем этом деле есть нечто, чего он не знает. Он повернулся лицом к Максу и односложно бросил:

— Доктор?..

Врач вздохнул и как можно деликатнее принялся рассказывать о состоянии здоровья Лукаса в последние дни. Правда, все это говорилось со слов Лесли Колдхита.