Дорогой, все будет по-моему!
Шрифт:
Она вошла в прихожую и едва не споткнулась о рюкзак Финна, стоявший на полу у двери. Сверху лежала записка:
«Стефани! Финн не смог остаться в квартире. Он сказал, что ему страшно, захотел вернуться, и я привез его назад. Я лег спать на диване. Извини. Уйду рано утром до того, как ты встанешь. Надеюсь, ты хорошо провела время. Джеймс».
На кухне в пластиковой коробке она нашла остатки ужина – пасту с томатным соусом, одно из любимых блюд Финна. Тарелки и кастрюля были аккуратно поставлены в посудомоечную машину. Стефани на цыпочках подошла к гостиной и тихо открыла дверь. В темноте
Ей вдруг очень захотелось взглянуть на него, пока он спит и не подозревает, что на него смотрят. У нее возникло такое чувство, словно она забыла, какой он. Он казался не тем человеком, за которым она была замужем все эти годы. Но может быть, она и не знала его как следует?
Человек, с которым она жила, был удачливым, уверенным в себе, ухоженным. Он не отпустил бы бороду, не стал бы ходить несколько дней подряд в одной одежде. Он ни за что не приготовил бы сыну пасту с томатным соусом. Ей больше по душе был этот новый, незнакомый человек, спавший сейчас на ее диване, который так серьезно относился к своим обязанностям. Даже представить невозможно, что когда-то он жил одновременно с двумя женщинами, – настолько тяготило его то, что он совершил в прошлом.
Но тут она одернула себя – ей не приходило в голову, что и прежний Джеймс жил одновременно с двумя женщинами. Он обманул ее – вот главное. Следовало помнить, что этот человек способен лгать, и лгать по-крупному! Но она больше не хотела, чтобы он страдал. Его страдания не приносили ей ожидаемого удовольствия. Меридит права – теперь их, поступивших мерзко, стало двое, причем их поступки стоят друг друга. Ну и какой в этом смысл?
Джеймс спал так мирно, что Стефани захотелось протянуть руку и погладить его лоб, как она всегда гладила Финна, когда он бывал болен. Джеймс слегка пошевелился, и шорох вывел Стефани из задумчивости. «Что это я делаю?» – подумала она и резко отвернулась, едва не столкнув со столика фотографию в рамке. «Я просто напилась, и самое лучшее – это лечь спать!»
Джеймс снова шевельнулся.
– Привет, – сонно проговорил он.
– Я пьяная, – сказала Стефани, словно это объясняло, почему она стоит над ним. – Я просто… кое-что тут искала.
Джеймс приподнялся на локте, и вид его обнаженного торса отчего-то ее смутил.
– Ну и молодец. Как все прошло?
– Замечательно. Сейчас я лучше пойду спать.
– Может, сделать тебе крепкого чая? – спросил он, и Стефани попыталась и не смогла вспомнить, когда он в последний раз предлагал ей вечером чай. Ну как заставить себя рассказать ему, что во всем, с ним случившемся, виновата она?
– Нет. Спасибо. Мне правда лучше сейчас лечь.
– Тогда спокойной ночи, – сказал он, снова натягивая на себя одеяло.
– Спокойной ночи.
Глава 50
У Стефани нашлось бы сколько угодно полезных занятий, вместо того чтобы два с лишним часа трястись в поезде до Линкольна для встречи с Кати. Но оборачивалось все так, что у нее не оставалось выбора. Было необходимо немедленно пресечь деятельность Кати. Стефани только не могла придумать, что ей сказать. Было уже само по себе неприятно возвращаться в Нижний Шиппингем, рискуя столкнуться там с едва знакомыми людьми, которые не преминут подойти к ней с утешениями по поводу распавшегося брака. Подумать только – всего два месяца назад идея объявиться нежданно-негаданно на празднование юбилея Джеймса представлялась ей удачной, даже в своем роде забавной. Теперь ей хотелось, чтобы ее пребывание в деревне прошло незамеченным. Вот только бы придумать, как это устроить…
Стефани шла по Кингс-Кросс к платформе, когда зазвонил мобильный. Это была ее свекровь, Полин. Ни у Джеймса, ни у Стефани до сих пор не хватило духу сообщить о своем раздельном проживании Джону и Полин. Эта новость могла разбить им сердце. Стефани дважды останавливала Финна, когда он готов был заговорить о том, что «папа собирается прийти в гости», или о его номере в мотеле на Чак-Фарм. В конце концов Стефани попросила Полин некоторое время звонить ей на мобильный, сославшись на большую занятость. Ей очень не хотелось вынуждать Финна обманывать бабушку.
Сейчас она хотела пропустить звонок – совсем не было настроения мило болтать о своем семейном счастье. Кроме того, она все время боялась, как бы Полин что-то не заподозрила. Но ей стало неловко. Она знала, что Полин всегда беспокоится о дороговизне звонков по мобильнику и считает, что пять минут разговора обойдутся ей в ту же сумму, что и двухчасовой разговор с Америкой. Если ей потребуется оставить голосовое сообщение, она станет переживать, не окажется ли и это слишком дорого. Стефани, чуть помедлив, нажала кнопку.
– Полин, привет, я сейчас вам перезвоню, – сказала она, как обычно.
– Хорошо, дорогая, – ответила Полин.
Стефани показалось, что ее голос слегка дрожит. Она уже хотела спросить – все ли в порядке, но решила, что лучше спросит за свои деньги, и, отсоединившись, тут же перезвонила Полин.
– Что-то случилось? – спросила она с ходу, как только та ответила.
– Нет. Пока у вас с Джеймсом все в порядке, ничего плохого случиться не может.
Стефани почувствовала безотчетное волнение.
– Что может случиться у нас с Джеймсом?
Боже, они в самом деле должны наконец решиться и сказать ей все! Стефани подозревала, что Джеймс попросил ее пока не говорить ничего родителям, рассчитывая, что проблема как-то рассосется и ничего говорить вообще не понадобится. Ей стало совсем не по себе.
– Просто… тут был один странный звонок. Сегодня утром я должна была идти к парикмахеру… – Полин, рассказывая, никогда не могла пропустить самую ничтожную подробность, она представляла слушателю картину во всей полноте, включая описание, что на ней было надето, что она ощущала и так далее. Стефани едва сдерживалась, чтобы не крикнуть: «Скажите же, наконец, что случилось!» – Я всегда записываюсь на четверг, в этот день причесывают за полцены, если только прийти до десяти, а открывают они в восемь, и меня это прекрасно устраивает, потому что я всегда рано встаю. Но я немного опаздывала, потому что по пути встретила Мэри Артур. Ты помнишь Мэри? Она как-то заходила, как раз когда вы с Джеймсом к нам приезжали. Кажется, это было на Рождество. Низенькая такая женщина. Вся кругленькая.
Стефани закатила глаза. Она посмотрела на большие часы, висевшие в зале ожидания. До отхода поезда на Линкольн оставалось девять минут.
– Да, помню ее, – быстро сказала она, надеясь тоном дать понять, что не очень хочет уводить беседу на путь обсуждения достоинств Мэри Артур.
– Она выгуливала свою собаку. Чудное создание. Такая лохматушка. Не знаю, правда, какой породы…
Стефани не могла дольше вытерпеть.
– И что же произошло? После парикмахерской?
– Штука в том, что я вернулась домой только в половине десятого. Забежала в «Моррисон». По утрам там всегда много народу, люди ходят за покупками по пути на работу, сама знаешь. – Она подождала, пока Стефани ей поддакнет, но та не поддакнула, а молчанием показала, что ждет, когда Полин наконец доберется до сути. – А когда я вошла в дом, увидела, что на автоответчике оставлено сообщение. Я сказала, что Джон как раз должен был пойти на почту?