Дорогой, я стала ведьмой в эту пятницу!

Холина Арина

* * *

Лиза одернула голубое платье от «Гуччи», переложила сумочку из левой руки в правую, еще раз оценила свое отражение в стекле автомобиля и отправилась ко входу, у которого собралась толпа. Федор в последний момент заявил, что идти не может, так как некий партнер из Швейцарии прилетел на три часа позже и надо встречать. Но он заказал лимузин, в котором Лиза и добралась на Рублевку. Лиза не первый раз ехала в лимузине. Правда, раньше лимузин заказывали на дни рождения, свадьбы и похороны — это были старые, с видавшими виды сиденьями

машины и ошеломительного впечатления не производили.

Этот же был новый, с роскошным кожаным салоном, телевизором, DVD-плеером, спутниковой связью, фантастическим мини-баром!

Лиза чувствовала себя Очень Важной Персоной и только воспоминания о Вике омрачали впечатление.

Концепт-кары Лизу мало интересовали: ну, машины и машины, а вот драгоценности, которые выставляла здесь же известная ювелирная фирма, посмотреть хотелось, вот это возбуждало!..

В очереди Лиза стояла впритирку к женщине, которой явно было за сорок, но та скрывала возраст под роскошным платьем от «Вествуд», за драгоценностями «Булгари» и с помощью ботокса, из-за которого лицо напоминало пластиковый манекен в витрине. Лиза видела ее и раньше: женщина вечно находилась в поиске мужа, но пока любовники лишь щедро платили, чтобы без проблем избавиться от отчаянной дамочки. На минуту женщина сняла очки, и Лиза с удивлением обнаружила, что та косит: в сочетании со слишком пухлыми силиконовыми губами, онемевшим лицом выглядело это, по мнению Лизы, убого до слез.

Лиза открыла сумочку, незаметно посмотрелась в зеркало и вздохнула с облегчением.

Ей всегда нравилась собственная внешность. И не просто нравилась — Лиза была влюблена в себя. Она всегда понимала — от природы ей дано больше, чем другим. Любой девушке, пусть умной, как Кондолиза Райс, талантливой, как Джоан Роулинг, и напористой, как Мадонна, придется доказывать миру, что она вот такая прекрасная. А Лизе никогда не надо было убеждать кого-то в том, что она хороша, достойна. Стоило ей появиться на людях, и все сразу же хотели с ней подружиться — огромные синие глаза смотрели на мир так доверчиво, нежно и в то же время дерзко, что не было мужчины, который не стремился бы заглянуть в них после страстного секса.

Лиза всю жизнь ценила то, чем наградил ее господь, и не без страха думала, что стало бы с ней, если бы она была пусть не дурнушкой, но заурядной, обыкновенной. Было бы ей так же легко и уютно в этом мире?

— Приглашение, пожалста, — прогундосил охранник.

Лиза сунула ему билет, прошла через ворота и очутилась в ароматной толпе модных, красивых, холеных и знаменитых гостей.

— Ли-за-а! — услышала она женский крик.

Обернувшись, столкнулась с Викой, которая была обернута в какие-то немыслимые тряпки. Рядом с Викой со скучающим видом глазел по сторонам молодой мужчина в полосатой летней двойке.

— Давай я тебя познакомлю! — воскликнула Вика, которая уже попробовала шампанское — единственное средство, мирившее ее с окружающим миром. — Вова! — Она схватила под локоть полосатого и дернула к себе. — Это Лиза, она гениальный фотограф! Лиза, это Вова — самый богатый и неженатый мужчина на свете!

И Вика быстро смылась, завидев еще каких-то приятелей.

«Вот подлюка! — возмутилась Лиза. — Утром ты мной вытираешь пол, а вечером я — гениальный фотограф!»

— А вы действительно фотограф? — лениво поинтересовался Вова.

— Да нет. — Лиза пожала плечами. — Вообще-то я оптом торгую героином, контролирую пару борделей, а фотография — это так, хобби.

Вова некоторое время мрачно смотрел на нее, словно раздумывая: вызвать бойцов «Альфа» прямо сейчас или чуть-чуть подождать, а потом расхохотался.

— Я понял, — сообщил он, смахнув слезу. — Это шутка!

— До шуток ли, — буркнула Лиза, но очень тихо, а громко сказала: — Я сейчас снимаю рекламу для Кирсанова.

— Ага! — Вова цокнул языком. — Вы-то мне и нужны!

— Это еще зачем? — насупилась Лиза, но Вова уже тянул ее к шампанскому.

Спустя двадцать минут Вова втолковал, наконец, Лизе, что ему надо красиво отснять полную чушь — гостиничный комплекс в Подмосковье, и он будет платить за это две тысячи долларов в день. Неожиданно Лиза подумала, что готова удочерить Вику и до конца жизни кормить ее с ложечки.

— Я могу начать только через две недели, — заявила она.

— Как раз клумбы будут готовы! — обрадовался Вова. — Отметим?

Глава 12

В последний момент Варя решила не ходить на выставку, остаться дома: подремать на террасе, вынести туда ноутбук с каким-нибудь фильмом, пить горячий чай с лимоном и грызть домашнее овсяное печенье с кешью, которое сочинила Наталья Андреевна. Тащиться за город на какое-то глупое сборище, трепаться с незнакомыми людьми, прямо держать спину…

Но только она решила остаться, и уже страшно обрадовалась своему решению, и даже пошла ставить чайник, зазвонил мобильный.

— Алле, — вяло ответила она.

— Варя? — поинтересовался мужской бас.

— Слушаю вас.

— Это Сергей Цейтлин, помните меня?

— Конечно, помню! — оживилась Варя. — Вы получили файл?

— Варя, я сейчас еду на Рублевку, там какие-то концепт-кары показывают, и у меня здесь связь неважная… — хрипел и шипел Цейтлин.

— Я тоже туда еду! — нервно прокричала Варя. — То есть…

— Отлично! — орал сквозь помехи Сергей. — Там и поговорим! Все, отбой!

«Черт, черт, черт!» — рассердилась Варя. Бросилась перезванивать, но механическая стерва заявила, что абонент недоступен.

Спокойно отдыхать, не зная, что думает продюсер о ее проекте, было невозможно, Варя еще немного почертыхалась и отправилась собираться.

Спустя час она, пыхтя от волнения, парковалась между черным длинным «Майбахом» и желтым «Ламборджини».

«Если я их поцарапаю, — думала она, — придется продавать квартиру! Давай, детка, давай!» — умоляла она свой старенький «Рено», который фырчал и упирался, не желая оставаться среди таких чудищ.

Наконец, взмокшая и нервная, Варя выползла из машины и поплелась к входу.