Достаточно времени для любви, или жизнь Лазаруса Лонга
Шрифт:
– Не знаю. Лазарус.
– Что же тебя тогда угнетает, моя дорогая? Жалеешь о том, что оставила компьютер ради бренного тела?
– Ах, нет! – Минерва помолчала и добавила: – Но иногда это больно.
– Да. Иногда это так.
– Лазарус, если вы уверены, что вернетесь, почему же вы переключили привязанность Доры с себя на Лори и Лази?
– И это все, что тебя волнует? Обычная предосторожность, не более. Зачем Айре понадобилось составлять новое завещание, когда мы решили образовать Семью? Зачем все мы поместили свои завещания в Тину? Мои сестры будут распоряжаться Дорой вне зависимости от обстоятельств;
– Неужели я могу это забыть? Вся последовательность событий того дня вела к этой фразе. Лазарус, я оставила позади многие свои воспоминания, но я воспроизвела в этой Минерве все разговоры, которые вела с вами та Минерва... до последнего слова.
– Тогда ты поймешь, почему я не хочу причинять боль компьютеру, считающему себя маленькой девочкой, и не смею подвергать риску эмоционального срыва своего пилота там, среди звезд, когда жизни моих сестер будут зависеть от компьютера. Минерва, я передал Дору Лоре и Лази ради самой Доры; ей нужно, чтобы ее любили, и ей нужно кого-то любить. Неужели я мог пренебречь такой предосторожностью? Глуп тот, кто не желает учитывать в своих планах перспективу собственной смерти. Эгоистичный глупец не имеет представления о любви.
– Вы не такой, Лазарус. Вы никогда не были таким.
– Да нет, был когда-то. Просто многому научился за столько-то лет.
Минерва помедлила, прежде чем заговорить.
– Лазарус, я часто думала о Ллите.
– О Ллите? И что?
– Я действительно похожа на нее?
Лазарус молча поглядел на Минерву. Они забрались на самую вершину холма, дома внизу не было видно.
– Не знаю. Как я могу знать? Это было тысячу лет назад, а воспоминания блекнут и исчезают. Наверное, похожа. Пожалуй, да.
– Так вот почему вы не хотите любить меня? Неужели я допустила ужасную ошибку, когда захотела выглядеть как она?
– Ну, дорогая... я же люблю тебя.
– Неужели? Лазарус, вы ни разу не подарили мне этого. – Она вдруг расстегнула короткую юбку, уронила ее на траву. – Погляди на меня, Лазарус. Я – не она. Мне бы хотелось сделаться ею ради тебя. Но я не она... я... я была тогда компьютером и не знала, как поступить правильно.
Я не хотела причинять тебе боль и не намеревалась пробуждать воспоминания прошлого! Можешь ли ты простить меня за это?
– Минерва! Прекрати, дорогая! Мне нечего тебе прощать.
– У нас осталось немного времени, скоро ты уезжаешь. Можешь ли ты действительно простить меня? И подарить мне ребенка еще до отъезда? – В глазах Минервы стояли слезы, она не моргая смотрела на него. – Я хочу твоего ребенка, Лазарус. Я не буду просить дважды, но я не могу позволить тебе улететь так. По своему невежеству я решила стать такой, как она – потому что ты любил ее, – но ты можешь закрыть глаза!
– Любимая...
– Да, Лазарус?
– Айра тоже закрывает глаза? Неужели он не хочет тебя видеть?
– Нет.
– А Джастин? Или Галахад? Если ты можешь смотреть на мою обыкновенную физиономию, то я уж, безусловно, смогу смотреть на твое очаровательное личико. Кстати, в случае удачи дочка будет скорее похожа на тебя, чем на меня. Так что пошли
Лицо ее просветлело.
– А чем плоха та маленькая рощица?
– Ммм. Да. Пожалуй.
ВАРИАЦИИ НА ТЕМУ: XVII
НАРЦИСС
– Давайте-ка повторим, девочки, – проговорил Лазарус. – И временные маркеры и приметы мест встречи. Дора, ты видишь шарик?
– Увижу, если ты перестанешь закрывать его ладонями, старичина-молодчина.
– Извини, дорогая, но лучше зови меня Лазарусом; я тебе не брат.
– Когда Лази и Лори взяли меня в сестры, ты достался мне в нагрузку. Логично? Логично – и не противься, молодчина, ведь тебе это правится.
– Хорошо, мне это нравится, сестрица Дора, – согласился Лазарус. – А теперь умолкни и позволь мне слово сказать.
– Так точно, командор, – ответил компьютер-пилот. – Но во мне все трижды записано. И мне не нужны эти неуклюжие временные маркеры... я же калибрована, молодчина, калибрована.
– Дора, а если что-нибудь случится с твоей калибровкой?
– Такого не может быть. Если вылетит один банк данных, я включу дублирующий и тем временем сотру испорченный банк и восстановлю его, – Да? Ты находишься в эйфории с того самого времени, как близнецы приняли тебя в свою компанию. Я же учил тебя быть пессимистом, Дора. Пилот-оптимист в космосе долго не протянет.
– Извините, командор. Молчу.
– Если будет что сказать – говори. Но не следует пренебрегать предосторожностями. Дора, я хочу сохранить свою драгоценную шкуру, поэтому, пожалуйста, помоги мне. Существует не менее дюжины способов повреждения твоих внутренностей в результате ошибки или естественной катастрофы, однако тебе не стоит беспокоиться. Следует лишь предусмотреть меры, которые тебе придется предпринять в подобных случаях.
Предположим, ты работаешь превосходно, но близнецы не могут тобой воспользоваться. Тогда, высадив меня, вы возвращаетесь назад в базовое время – прямо в Новый Рим, где близнецы обращаются в архивы за отложенной почтой... Кто знает, быть может, она уже сейчас ждет их.
– Братец, – вставила Лорелея, – слово "сейчас" ничего не значит. После старта мы находимся в рассогласовании с времеНем. – Не играй в слова, дорогая. Под словом "сейчас" я подразумеваю 2072 год Диаспоры, или 4291 год григорианского календаря, год твоего совершеннолетия.
– Лаз, ты слыхала?
– Ты сама нарвалась. Лор. Умолкни, пусть братец выскажется.
– Лорелея, здесь трудно пользоваться привычными словами. Вы, три девицы, можете посвятить часть времени изобретению нового языка, подходящего для путешествия во времени и пространстве. Но вернемся к нашему гипотетическому случаю. Итак, вы приземляетесь на Секундусе, отправляетесь в архивы и спрашиваете, есть ли на ваше имя какая-нибудь отложенная почта. Письма могут быть адресованы и Джастину или Айре. Или мне – Лазарусу, или Вудро Уилсону Смиту. Я могу прибегнуть к разным способам, поскольку отправлюсь за несколько столетий до того дня, когда отложенная почта станет обычным способом хранения документов. Значит, вы берете ее и возвращаетесь к яхте... и тут оказывается, что люк закрыт, а стережет его шериф. Корабль конфискован.