Доставка удостоенных
Шрифт:
– По-моему, это безнадежно, - сказала Мэри.
– Мы вслепую ищем нечто неопределенное. Даже если оно здесь, а свидетельства скорей говорят об обратном, на розыски могут уйти многие годы. Если хочешь знать мое мнение, то Генерал просто сумасшедший.
– Пожалуй, он не сумасшедший, просто этим человеком движут безумные побуждения. Даже когда мы были у куба, он был убежден, что предмет наших поисков находится в городе. Разумеется6 тогда он еще думал о городе в другом смысле. Он считал, что здесь мы встретим людей.
– Но раз уж мы
– Для тебя и для меня - пожалуй. Мы способны признать собственные ошибки, мы можем приспосабливаться к меняющейся ситуации, а Генерал - нет. Он намечает план действий и неукоснительно исполняет его. Если он что-то сказал - значит, так оно и есть; он нипочем не передумает.
– И что же нам делать?
– Принять его игру. Прогуляемся вместе с ним еще на несколько миль. Быть может, настанет момент - надеюсь, довольно скоро - когда он начнет поддаваться на уговоры.
– Боюсь, ждать придется слишком долго.
– В таком случае мы сами решим, что делать дальше.
– Первое, что я предложу - это стукнуть по его пустой башке.
Лэнсинг ухмыльнулся, и Мэри ответила ему улыбкой.
– Быть может, это чересчур кровожадно, - продолжала Мэри, - но порой эта мысль согревает меня.
Они отдыхали, сидя на каменной плите, и когда уже поднялись, чтобы идти дальше, Мэри вдруг встрепенулась и бросила:
– Слышишь? По-моему, кто-то кричал.
Мгновение они оцепенев стояли бок о бок, а затем пропущенный Лэнсингом мимо ушей звук донесся снова: слабый, далекий, искаженный расстоянием женский визг.
– Сандра!
– крикнула Мэри и бегом бросилась по улице в сторону площади. Она бежала легко, как на крыльях, а Лэнсинг тяжело топал в арьергарде. Путь был нелегок, узкую улицу то и дело преграждали груды камня.
Несколько раз до них донесся визг.
Когда Лэнсинг вырвался на простор площади, Мэри была уже на полпути к зданию. На крыльце стояла все еще визжавшая и яростно размахивавшая руками Сандра. Лэнсинг попытался наддать ходу, но усталые ноги отказались повиноваться.
Мэри взмыла по ступеням и обхватила Сандру руками. Так они и стояли, прижавшись друг к другу. Краем глаза Лэнсинг заметил примчавшегося на площадь Генерала. Тяжело дотрусив остаток пути, Лэнсинг взбежал на крыльцо.
– Что такое?
– пропыхтел он.
– Пастор, - кратко ответила Мэри.
– Он исчез.
– Исчез?! Но ведь Сандра должна была за ним присмотреть!
– Мне надо было в ванную, - завопила Сандра, - надо было кое-куда зайти. Только на секундочку.
– Ты искала?
– спросила Мэри.
– Искала, - взвизгнула Сандра.
– Я везде посмотрела.
По лестнице, отдуваясь, поднялся Генерал. Следом за ним по площади тащился Юргенс, подскакивая на одной ноге и отчаянно размахивая костылем, чтобы хоть немного ускорить свой ход.
– Что за переполох?
– сурово поинтересовался Генерал.
– Пастор пропал, - доложил
– Значит, наш трусишка сбежал. Этот трепло сделал ноги.
– Я пыталась его найти, - всхлипнула Сандра.
– Я знаю, где он, - заявила Мэри.
– Я уверена, что он там.
– Я тоже, - бросаясь к двери, выдохнул Лэнсинг.
– Фонарь в моем спальнике, - крикнула ему вслед Мэри.
– Он был при мне всю ночь.
Лэнсинг увидел фонарик, подхватил его на бегу, не задержавшись ни на секунду, и кинулся к лестнице в подвал. Сбегая по ступеням, он бормотал под нос:
– Дурак! Непроходимый, беспросветный дурак!
Оказавшись в подвале, Лэнсинг ринулся по центральному коридору, освещая себе путь мечущимся лучом фонарика.
"Может, еще не поздно, - твердил он себе, - может, время еще не ушло", - но знал, что это лишь самообман, что он опоздал.
И оказался прав: он прибыл слишком поздно.
В большой комнате в конце коридора никого не было, и лишь ряд глазков мягко светился в темноте.
Подбежав к первой двери - к той, что выходила в яблоневый мир - Лэнсинг осветил ее фонариком. Засовы, державшие дверь закрытой, были сняты и раскачивались на болтах.
Он потянулся к двери, и тут его сзади настиг удар невероятной силы, швырнув Лэнсинга на пол. Горящий фонарик покатился, отбрасывая во тьму конус света. Лэнсинг ударился головой, и перед глазами вспыхнула россыпь звезд и вспышек света, но он все-таки нашел в себе силы сопротивляться навалившейся сверху гнетущей тяжести.
– Идиот!
– орал Генерал.
– Что это вы удумали?!
– Пастор, - сдавленно промямлил Лэнсинг.
– Он вышел сквозь дверь.
– А вы за ним?
– Ну да, конечно. Я мог бы его найти...
– Вы круглый дурак!
– завопил Генерал.
– Это дверь в одну сторону. Войдете и не выйдете. Ладно, если я вас отпущу - обещайте вести себя прилично.
Мэри подобрала фонарик и направила его луч на Лэнсинга.
– Генерал прав, - сказала она.
– Эта дверь действительно может оказаться односторонней, - и крикнула во тьму.
– Сандра, сейчас же отойди!
Одновременно с этим из темноты вынырнул Юргенс и швырнул своим костылем в Сандру. Костыль попал ей по ребрам и опрокинул женщину на бок.
Генерал вскочил на ноги и привалился спиной к двери, обороняя ее от вторжений.
– Ясно? Через эту дверь не пройдет никто. Никто к ней не прикоснется.
Лэнсинг, пошатываясь, встал. Юргенс помог встать Сандре, которую сам же и повалил костылем.
– Вон он, - повела Мэри лучом фонарика по полу, - гаечный ключ, которым он открутил болты.
– Я видел его вчера, - сообщил Юргенс, - он висел на крючке рядом с дверью.
Мэри наклонилась и взяла ключ в руки.
– А теперь, - заявил Генерал, - когда все мы по очереди прошли через период буйного помешательства, давайте уладим это дело. Установим засовы на место, закрутим болты и выбросим гаечный ключ.