Доставка удостоенных

Саймак Клиффорд Дональд

– И вы всегда это видите?
– поинтересовался он.
– Сцена не меняется?

– Всегда одно и то же, - подтвердил Генерал.

По экрану слева направо быстро промелькнул какой-то размытый силуэт, и Лэнсинг на мгновение уловил его форму, будто в мозгу сработал затвор фотоаппарата. Там прошел гуманоид: две руки, две ноги, голова - но все-таки не человек, до человека ему было очень далеко. У существа была тонкая длинная шея, маленькая головка, а шея доходила до самой макушки, так что голова свешивалась спереди от шеи. И голова, и шея были так наклонены от его отчаянной скорости, что были практически параллельны земле. Вперед выдавались довольно массивные челюсти, а лицо - если оно вообще было - оказалось совсем крохотным. Все тело существа

было наклонено вперед, по направлению его бега. Бежало оно, опираясь и руками и ногами. Руки, несколько более длинные, чем человеческие, оканчивались не ладонями, а какими-то утолщениями, на поднятой ноге (вторая была погружена в песок) виднелись два когтя. Гуманоид был тускло-серого цвета, хотя это могло показаться только из-за большой скорости его передвижения, - решил Лэнсинг.

– Это в новинку?
– спросил он.
– Вы видели его раньше?

– Единожды, - сообщил Пастор.
– Если и не сказанного, то подобного ему.

– И он так же мчался?

– Точно так же.

– Но речь шла о существах, - повернулся Лэнсинг к Генералу.
– Вы говорили, что видели существа. Значит, их было несколько?

– Там, за валунами, живет тварь вроде паука, - пояснил Генерал.
– Наверно, это не паук, но ничего более подходящего мне в голову не пришло. У паука восемь лап, а у этой твари больше, хотя сколько именно, сказать трудно - они всегда так перепутаны, что и не сосчитаешь. Обычно он оттуда выглядывает, но сейчас спрятался. Он совершенно белый, так что среди сверкания алмазов его почти не видно. Потом, почти каждый раз по экрану пробегает трехногое яйцо. Туловище в виде яйца, с продолговатыми отверстиями в верхней части. Я так понимаю, что это органы чувств. Все три ноги оканчиваются копытами и вроде бы лишены суставов. Когда оно бежит, оно переставляет ноги, не сгибая. Спокойное, беззаботное, никого не боится - хотя насколько я понимаю, вообще лишено каких бы то ни было средств самообороны.

– Это долина ужасов, - заявил Пастор.
– Ни один богобоязненный человек не имеет права позволять себе взирать на подобные страсти.

15

Они сидели вокруг костра, отдыхая после завтрака.

– Мы обследовали этот этаж и четыре этажа над ним, - рассказывал Генерал, - и нашли только графостат и статуи. Во всех комнатах пусто, как в голове у новобранца - от мебели не осталось ни щепочки. То есть абсолютно ничего. Что произошло? Было ли это планомерным отходом, когда жители города перебрались в новые места, забрав с собой все свои пожитки? Или город был разграблен кроха по крохе? А если так - то кто же го грабил? Быть может, толпы изрубили мебель на дрова? Это не исключается, поскольку отряды вроде нашего навещают эти края уже давно, быть может, на протяжение тысячелетий. Разумеется, они могли пожечь всю мебель, но как тогда быть с остальным - с кастрюлями и горшками, с тарелками и блюдами, с одеждой и книгами, с картинами и коврами - словом, всевозможным находившимся здесь скарбом? Может, его растащили на сувениры, хотя я лично в этом сомневаюсь. Такая ситуация сложилась не только здесь, в административном здании, а повсюду, куда ни глянь. Даже помещения, выглядящие жилыми квартирами, абсолютно пусты.

– Сей град был обречен, - заявил Пастор.
– Здесь жили безбожники, и город был обречен.

– Я думаю, - предположила Сандра, - он был обречен своим бездушием. Мы не нашли здесь ни следа занятий искусством, не считая небольшой скульптурной группы. Это были бессердечные, бесчувственные люди, не способные к высшим порывам.

– Уходя, они могли забрать произведения искусства с собой, - возразил Генерал.
– Но это могли сделать и другие, пришедшие следом.

– А может, этот город никогда и не служил постоянным местом жительства, - подхватила Мэри.
– Нечто вроде этакого временного убежища. Место, где они дожидались некоего события, которое должно было случиться...

– Ну, в таком случае, - покачал головой Генерал, - они обустроились весьма старательно. Я что-то не слыхал,

чтобы времянки строили так прочно, из камня. А еще меня приводит в недоумение, что тут не предусмотрены никакие меры защиты города. В подобных древних городах обычно ставили крепостную стену. Местами по периметру города виднеются небольшие стеночки, но они не соединены между собой и совершенно не годятся для обороны.

– Мы одержимы галлюцинациями, - буркнул Пастор.
– Доныне что мы не нашли ничего, что пролило бы свет на причины нашего пребывания здесь. Мы не нашли ничего у куба, не отыскали ничего и здесь.

– Быть может, мы просто не докопались до истины, - заметил Юргенс.

– Питаю сомнения, что тут есть, до чего докапываться, - не унимался Пастор.
– Мне кажется, мы очутились здесь по безответственной прихоти...

– А вот в это я никак не могу поверить, - перебил его Генерал.
– У каждого действия бывает причина. Во Вселенной не бывает хаотичных действий.

– А вы уверены?
– бросил Пастор.

– Нет совершенно никакого повода полагать, что это не так. Вы, Пастор, сдаетесь слишком рано. А я не сдаюсь! Я не брошу поисков, пока не прочешу этот город частым гребнем. В этом здании есть еще подвал, который мы не осматривали. Если там мы ничего не обнаружим, то начнем выборочную обработку новых ориентиров.

– А с чего вы взяли, что ответ таится именно здесь?
– поинтересовался Лэнсинг.
– Этот мир городом не кончается.

– Потому что это самое логичное предположение. Центром любой цивилизации является город, и притом один-единственный. Это ось, вокруг которой вертится мир. Где сосредоточены люди и оборудование - там и кроется разгадка.

– В таком случае, - сказал Юргенс, - лучше нам встать и взяться за дело.

– Ты прав, Юргенс, - одобрил Генерал.
– Мы спустимся и осмотрим подвал, а если не найдем ничего там - в чем, кстати, я не уверен - то подвергнем ситуацию пристальному рассмотрению и наметим дальнейшие рубежи.

– Пусть все захватят фонари, - предупредила Сандра.
– Там темно. Во всем здании темновато, но в подвале царит истинный мрак.

Пастор первым спустился по ведущему в подвал широкому лестничному пролету. Оказавшись внизу, все инстинктивно сгрудились в кучу, глазея во тьму и освещая мечущимися лучами своих фонариков то стену, то коридор, то дверной проем.

– Давайте разделимся и немного разойдемся, - опять взял на себя командование Генерал.
– Так мы покроем большую площадь. Если что-то обнаружите, аукните. Разобьемся на пары. Лэнсинг и Юргенс, берете на себя левый коридор; Мэри и Пастор - центральный; мы с Сандрой двинемся направо. В каждой паре должен гореть лишь один фонарь: надо экономить батареи. Встречаемся здесь.

Судя по его словам, Генерал рассчитывал скоро вернуться.

Спорить никто не стал: все уже привыкли к его командному тону, и потому просто двинулись в указанных направлениях.

В четвертой из проверенных ими комнат Лэнсинг и Юргенс обнаружили карты, хотя проглядеть их было довольно легко: подвал был самым неприятным местом на свете. Повсюду лежал толстый слой пыли, взмывавшей в воздух на каждом шагу и наполнявшей его запахом сухой затхлости. Лэнсинг то и дело чихал.

Они осмотрели четвертую комнату, и та, как и предыдущие, оказалась совершенно пуста. Они уже направлялись к двери, чтобы отправиться дальше, когда Юргенс еще раз на всякий случай провел по полу лучом фонарика.

– Минуточку. Там, кажется, что-то есть.

Лэнсинг обернулся: в круге света на полу различались какие-то неясные округлые формы.

– Наверно, ничего там нет, - отмахнулся он, горя нетерпением поскорее покончить с осмотром подвала.
– Просто неровность пола.

– Все же стоит убедиться.
– Юргенс заковылял к тому месту.

Не сходя с места, Лэнсинг следил за продвижением Юргенса по направлению кучки пыли. Робот, пошатываясь, вытянул костыль вперед, ковырнул кучку, и та вдруг перевернулась. Из-под серого одеяла пыли показалось что-то белое.