Доставка удостоенных
Шрифт:
– Нам ничего не известно ни о Пасторе, ни о Генерале, - заметил Лэнсинг, - если не считать того, что Генерал рассказывал о военных играх.
– У меня сложилось впечатление, что он не в восторге от собственного мира. Конечно, он пытался придать своему рассказу окраску этакого средневекового рыцарства, но, по-моему, рыцарством это не кончается.
– Да и Пастор не принадлежит к числу тех, кто мелет языком. Он не сказал нам ничего, кроме этой истории с Благодатью посреди грядки турнепса. А потом и вовсе воды в рот набрал.
– Судя по всему,
– Простите, пожалуйста?
– встрепенулся Юргенс.
– Да ничего, - откликнулась Мэри, - мы просто сплетничаем.
– Вот что меня терзает, - продолжал Лэнсинг, - так это то, что я никак не могу вычислить, что же между нами общего. Мне в голову приходит единственная причина, объясняющая, почему подцепили на крючок именно нас шестерых - все мы чем-то схожи. Но если вдуматься, то мы совершенно разные люди.
– Преподаватель колледжа, - подхватила она, - военный, священник, поэтесса и - Юргенс, а ты как себя определяешь?
– Просто робот, и все. Я даже не человек.
– Слушай, хватит, а?
– оборвал его Лэнсинг.
– Тот, кто послал нас сюда, не делал никакой разницы между людьми и роботами. Значит, ты - один из нас.
– Позднее это может проясниться, - сказала Мэри.
– Ну, эта общая характеристика, о которой ты упомянул. В данный момент мне не приходит в голову ничего подходящего.
– Мы не единственные из тех, кого сюда занесло, - задумчиво произнес Лэнсинг.
– До нас были и другие, и после нас могут быть другие. Это смахивает на программу или проект. Хотел бы я, чтобы ктонибудь поделился с нами содержанием этой программы или проекта. Мне стало бы намного спокойнее.
– Мне тоже, - кивнула Мэри.
Юргенс с трудом поднялся и, опираясь на костыль, подбросил дров в огонь.
– Слышали?
– вдруг спросила Мэри.
– Ничего не слышал, - ответил Лэнсинг.
– Там, в темноте, кто-то есть. Я слышала сопение.
Все трое прислушались, но не расслышали ничего необычного. Из темноты не доносилось ни звука.
А потом Лэнсинг услышал это сопение и предостерегающе поднял руку, чтобы остальные хранили молчание.
Сопение прекратилось, потом возобновилось невдалеке от этого места, словно какое-то животное обнюхивало землю в поисках следа, кружа вокруг костра.
Юргенс развернулся на пятке и взмахнул костылем. Лэнсинг отрицательно потряс головой, и Юргенс застыл.
Они снова прислушались. Сопение на несколько минут затихло, и они расслабились.
– Слышали?
– повторила Мэри.
– Да, - сказал Юргенс.
– Оно началось прямо за моей спиной.
– Значит, там кто-то был?
– Теперь оно ушло, - ответил Лэнсинг.
– Юргенс спугнул его.
– Прошлой ночью Сандра слышала его, - заметила Мэри.
– Оно было с нами все время.
– В этом нет ничего такого, - успокоил ее Лэнсинг.
– Этого и следовало ожидать. Огонь всегда привлекает диких
13
Чтобы добраться до города, потребовалось целых пять дней, хотя можно было успеть и за два, если бы не приходилось идти в ногу с медленно тащившимся на костыле Юргенсом.
– Надо мне было вернуться в таверну, - говорил робот.
– Туда я мог бы добраться и сам. Я мог бы остаться там и подождать вас - тогда бы я вас не задерживал.
– А что бы мы делали, - поинтересовался Лэнсинг, - в тот час, когда возникла бы нужда в тебе, а ты отсиживался бы в таверне?
– Этот день может никогда не настать. Может, у вас не будет нужды во мне.
На это Лэнсинг резко обозвал его дураком и заставил шагать дальше.
По мере их продвижения характер местности постепенно менялся. Их по-прежнему окружал лесостепной ландшафт, но рощицы стали реже и были расположены на большем расстоянии друг от друга, да и деревья мельчали чуть ли до размеров кустарника. На смену холодному ветру пришел жаркий. Ручейки, без которых негде было бы взять питьевой воды, лежали дальше друг от друга и были уже, порой оказываясь буквально крохотными струйками.
И каждую ночь вокруг лагеря рыскал Сопелка. Однажды, на вторую ночь похода, Лэнсинг и Юргенс, вооружившись фонарями, нырнули во тьму, чтобы попытаться вызнать о нем хоть что-то - но не нашли ничего; не было даже следов. Почва вокруг лагеря была песчаная, так что следы должны были остаться непременно, и все-таки их не было.
– Он следует за нами, - сказала Мэри.
– Он путешествует вместе с нами. Я знаю, что он там, даже когда он не сопит. Он следит за нами.
– Он ничем нам не угрожает, - попытался успокоить ее Лэнсинг.
– У него нет дурных намерений. Если бы он хотел причинить нам вред, он бы давным-давно взялся за дело. На его стороне были все преимущества.
Спустя пару дней, они часто сидели у костра молча. Все было уже сказано, и больше не нужно было поддерживать разговор лишь для того, чтобы сохранять чувство близости, возникшей между ними за время похода.
И порой, во время этих долгих периодов молчания, Лэнсинг ловил себя на том, что обдумывает свою прежнюю жизнь, с удивлением открывая, что колледж, в котором он так недавно преподавал английскую литературу, кажется очень далеким, а к тамошним друзьям его больше ничто не привязывает. Он напоминал себе, что еще не прошло и недели, он заставлял себя вспомнить об этом, и все равно ощущал, что от университетского городка его отделяют многие годы. Порой его охватывала ностальгия, и Лэнсинг чувствовал позывы вернуться обратно, покинуть костер и вернуться назад по тропе, хотя и понимал, что все обстоит далеко не так просто. Даже если он вернется - вряд ли ему удастся уйти дальше таверны, или, в лучшем случае, дальше лесистой лощины, в которой он тогда оказался. Обратного пути в колледж, к Энди, к Элис, в знакомый до боли мир уже нет. Между ним и прежней жизнью пролегла неизвестность, о которой Лэнсинг не имел ни малейшего понятия.