Доверие
Шрифт:
— Что за песий бред… — Бекки заглянула в ванную, да так и прислонилась к косяку, глядя Мэлору в голую согнутую спину. Мэлор фыркал, как тюлень, и пускал фонтаны мокрых брызг, они веером рассыпались по всему объему, и если прищуриться, то можно было принять их за некий ореол. Мэлор всегда неаккуратно умывался.
— Ну вот, бред… Моей же ругачкой меня… Мы не то детектируем, понимаешь, не то ловим! — Он качнулся к полотенцу, успев уронить с носа несколько капель, запихал в него лицо и стал ожесточенно вытираться.
— Понимаю… Синий
— Что ты понимаешь в колбасных обрезках… — Мэлор вылез из полотенца — влажный, всклокоченный, действительно с мешками, но не синий, а умильно розовый. — Я мешочник… Знаешь, кто такие есть мешочники?
— Слышала… какой-то был старый фильм… Володя заходил, просил тебя позвонить, когда проснешься.
— Ой, чего ж ты… А генераторы уже врубили?
— Да, конечно, как всегда. С девяти утра до девяти вечера…
— Зря энергию тратят, псы… Теперь я точно знаю, что зря…
Володя не дождался звонка. Он опять пришел сам, когда Мэлор торопливо допивал остывший кофе, а Бекки сидела напротив и смотрела на мужа, подперев подбородок кулачком.
— Однако, бояре, спать вы горазды, — прогудел Володя.
— А-а! М-м! — ответил Мэлор с набитым ртом и едва не подавился.
— Не торопись, боярин, жуй радостно! — замахал руками Володя. — Я ждать-пождать привыкши… а всё ж, однако, заскучал вельми. Люди бают, взорвал ты в воздух всю энту ихную науку?
Бекки при его словах покраснела и отвернулась.
— Она наболтала? — спросил Мэлор, поспешно доматывая. Володя кивнул.
— И-эх! — сказал Мэлор в сердцах и придвинул к себе здоровенную кипу исписанных листов. Володя качнул головой.
— Боярыня-ласонька, я мнением своим полагаю, спятит он у тя вскорости… Посматривай.
— Я посматриваю, — ответила Бекки.
— Так вот, раз уж сам спрашиваешь… Вот глянь. Как я догадался, что декварковые полосы спадаются именно в квадратичный спектр, — я и сам не помню, но потом вышло, что ряд мультипликативных воздействий уходит в нейтринную область, ей-богу! Да что я тебе буду — ты сам смотри, — он стал махать листами перед Володиным взором. Тут Володя поймал Мэлорову руку и, остановив ее, стал смотреть сам, что-то присвистывая едва слышно. На третьем листе он перестал свистеть. Брови его поползли куда-то вверх, затем еще вверх, чуть ли не к макушке, а губы принялись сосредоточенно шевелиться. Мэлор ёрзал, то и дело порывался что-то сказать, показать, ткнуть пальцем, но Бекки его незаметно придерживала, и он лишь увлеченно дышал раскрытым ртом и изощренно выгибал шею, чтобы посмотреть, до чего уже дочитал Володя.
— Это у тебя откуда? — спросил Володя сипловато.
— Ну, как… — ответил Мэлор. — Восьмимерные информативные оболочки…
— Да с какой же стати! — заорал Володя.
— Ты дальше читай, там я, кажется, про это… а, нет, оно ж просто напрашивается, нет разве?..
Володя дочитал до конца и некоторое время молчал. Зачем-то похлопал себя по карманам куртки, бессмысленно озирая при этом стены.
— Тебе бы раньше жениться, дураку… — пробормотал он потом. — А то сколько времени ходил вокруг да около…
— Так? — изнывал Мэлор. — Ну ведь так, скажи?!
— Боярыня, чем ты кормила его последнее время? — спросил Володя, повернувшись к Бекки всем корпусом. От потрясения он даже стал говорить по-человечески, не калеча речь на квазиславянский манер.
— Собой! — заорал Мэлор, и Бекки мгновенно покраснела. — Ее порывы благотворны! — Мэлор сиял, глаза его искрились, словно шампанское. — Что, уел я тебя?
— Мало что уел… — пробормотал Володя и опять зачем-то похлопал себя по карманам. — Ч-черт, впервые за пять лет курить захотел.
— И посему предлагается вот такая схема детектора! — затрубил Мэлор. Схватил чистый лист бумаги и карандаш, стал ожесточенно, кроша грифель, чиркать вдоль и поперек. — Здесь мы отсеем фон… раскваркуем, разделим право- и левоспиральные…
— Знаешь, что у тебя получилось? — засмеялся Володя, вглядываясь в чертеж. — Нейтринный запал для гиперсветового двигателя, только навыворот.
Мэлор перестал чертить, рука его остановила свой орлиный лёт и медленно опала.
— Врешь, — потрясенно сказал он.
— Кто врет, тот помрет, — ответил Володя. Возбуждение Мэлора передалось ему. Он как-то ухитрялся даже приплясывать сидя кресле. — Да чего ты испугался-то, боярин?! Тебе по потолку бегать сейчас положено! Ты голова! Даже приборы новые измышлять не надо, просто попросим прислать запал, перемонтируем чуток, и будет тебе детектор, это дело недели!
Мэлор ожил.
— Так значит… — голос его пресекся. — Ты все-таки думаешь… я правильно это придумал?
— Тебе, дураку, Нобель положен, — Володя поднялся. — Осознал?! Побегу по радио… Нет, к Карелу сначала… Надо послать запрос! Прямо Акимушкину.
— Володя, — позвала Бекки. — И знаешь… Ведь мы Бомкин генератор уж неделю как гоняем на этих самых режимах, так надо запросить, не было ли… чего замечено на кораблях, когда они стартовали вот…
— Во! — закричал восторженный Мэлор. — Во кто у нас голова-то! Во идея! Конечно, они же должны буквально захлебываться нейтринными обломками! Там же надо сначала виртуал раскварковать по осям…
— Да вы с ума сошли, бояре, — пробормотал Володя ошарашенно, медленно пятясь под натиском кричащего, пылающего, размахивающего руками Мэлора. — Сорок миллионов километров… Мы же всего сорок мегаватт фурычим на входе…
— Чего ты понимаешь в колбасных обрезках! — вопил Мэлор, захлебываясь. — Ведь на то связь и рассчитана, чтоб малой энергией достреливать до других галактик!
— Да ты что? Всерьез рассчитываешь, что уже имеешь связь?
— Господи! Конечно! И это называется, человек читал мой бессмертный труд! Давай… Бекки, ласонька, ты приберись тут, я к Карелу побегу…