Дождь из высоких облаков
Шрифт:
– В следующий раз, – отрезала она.
– Всего одно? Самое лучшее! Спустимся ко мне! На минуту.
– Сейчас ко мне приедут гости, – чуть мягче добавила она. – Извините, Георгий...
– А кто? – наивно спросил он.
Надежда проговорила тоном воспитателя:
– Это неприлично – спрашивать одинокую женщину о ее гостях.
– Я по-соседски спросил, – ничуть не растерялся тот. – Ну и ладно, могу прочитать у вас. Пусть послушают гости! Это же поэзия!
Она развернулась к нему, усмехнулась надменно.
– Я выхожу замуж. И ко мне сейчас приедет жених! Вряд ли он захочет слушать ваши стихи.
– Этот парень вам не жених, – уверенно заявил Георгий. – Он одноклассник, Илюша. Квартирная хозяйка рассказала.
– Разве одноклассник не может быть женихом?
Он и секунды не раздумывал – выдал заготовленное:
– В принципе может. Только не такой. Он вас недостоин!
– Позвольте это решать мне.
Георгий неожиданно рухнул перед ней на колени, схватил за руку:
– Прошу вас, Надя! Умоляю – не делайте этого! Один шаг – и все! Все!
– Что – все? – Она вырвала руку. – Вы что, напились?
– У меня сегодня праздник!
Надежда решительно вошла в квартиру и захлопнула за собой дверь.
Георгий постоял на коленях перед дверью, затем медленно встал и принялся давить кнопку звонка...
Не открывали.
В это время на лестнице послышался стук каблучков. Скоро появилась Марина в распахнутой шубке. Увидев Георгия, замедлила шаг, осторожно пошла на цыпочках.
– Ты что тут делаешь? – спросила неожиданно за его спиной.
Он резко обернулся, но звонить не перестал.
– Марина? – И без всякого вступления огорошил ее: – Ты должна спасти Надю! Удержать от опрометчивого поступка!
– Какого поступка, Гоша? Ты что мелешь?
– Она выходит замуж!
– Не за тебя ли?
– За одноклассника... Марина, она тебя послушает. Вы же подруги!
– И пусть выходит, тебе-то что?
Георгий не знал, куда девать глаза.
– Это преступление! Так не может быть! Как ты не понимаешь? Она такая прекрасная! Она – чудесная! А этот... сытый издатель!
– Да ты влюбился! – изумленно усмехнулась Марина. – Или пьяный?
– Я?! – Он оставил наконец звонок. – Я просто возмущен! Несправедливостью! Это же неестественно!
– А почему ты раздет? – вдруг спросила Марина. – И в тапочках?
Он спохватился, оглядел себя. И вспомнил.
– Я теперь здесь живу! И у меня новоселье! Стол накрыт! – И чуть не захлебнулся от спасительной догадки, зашептал: – Марина, уговори ее, и приходите ко мне вместе. Это будет восхитительно, я обещаю! Если она не захочет, я принесу все сюда. Зажгу свечи и стану читать вам свои стихи!
– Ты что, еще и стихи сочиняешь?
– Недавно начал... И теперь пишу с упоением!
– А если придет жених?
Георгий с решительной обреченностью помотал головой:
– Не впущу! Не позволю испортить праздник. Если и войдет, то через мой труп!
– Труп у двери любимой – это ужасно, – поморщилась Марина. – Иди хотя бы к подъезду. Встречай соперника на дальних подступах...
– Зачем ты смеешься надо мной? – Сейчас он напоминал обиженного нищего. – Я к тебе так хорошо отношусь!..
Дверь внезапно распахнулась – появилась Надежда.
Георгий отступил.
– Могу и у подъезда! – сказал вдруг с яростью. – Кстати, у меня пистолет есть. Из Чечни привез, ребята подарили...
Марина переступила порог, дверь опять захлопнулась...
Илья сидел в потрепанном «жигуленке».
Теперь машина стояла сразу же за кучами мусора, среди других таких же стареньких автомобилей, согнанных от ближайших домов и поставленных вкривь и вкось на крохотный заснеженный пустырь.
Илья был в кожаном костюме байкера – том самом, в котором вытаскивал Беспалого из «Норд-Оста».
Возле подъезда элитного дома горел яркий свет, отчего окружающее пространство казалось почти черным, напрямую до него было метров пятнадцать.
Редкие подъезжающие автомобили останавливались за вагончиком, так что их было не видно, зато отлично просматривался весь путь высаживаемых пассажиров. Каждого Илья провожал до подъезда, глядя в бинокль через узкую щель опущенного стекла.
Народ в доме жил состоятельный, степенный и самоуверенный.
Изредка раздавались взрывы хлопушек и петард – близился Новый год...
Илья начинал мерзнуть в остывшем салоне – сидел давно. Снял перчатку, засунул правую руку под меховую куртку – погрел, левой поднял стекло.
Тепла не прибавилось.
Сзади салон осветили фары машины. Он тут же натянул перчатку, опустил стекло и взял бинокль. Появился молодой мужчина в распахнутом длиннополом пальто, нет, неинтересно...
Снова поднял стекло, глянул на часы – 22.41.
Надежда сидела в кресле, забравшись в него с ногами. Марина устроилась напротив – на диване. Между ними – сервировочный столик с чайной посудой, банкой кофе и сахарницей. Уже ничего не хотелось, да и наговорились, поэтому сидели тихо и задумчиво.
– Ну ладно, подруга. – Марина пошевелилась. – Поеду домой. Пробки рассосались... А ты ложись спать. Завтра у тебя сумасшедший день.
– Не оставляй меня одну, – не сразу и неуверенно попросила Надежда.
– А что такое?
– Возьму и передумаю. Мне ведь сегодня не уснуть...
Марина встала, сладко потянулась.
– Эх!.. Давай тогда устроим девичник? Только сейчас Димке позвоню.
– Девичник?
– Как же? Полагается покутить, оторваться в последний раз!
– В крайний...