Дождь Забвения
Шрифт:
Отойдя чуть дальше по улице, Ожье свернула в подъезд давно закрытого чулочного магазина и сорвала крышку с коробки. Внутри, как и показывал в офисе Флойд, лежала кипа перевязанных резинкой бумаг. Верити переложила ее в сумочку, а бесполезную коробку сунула в кучу картонных ящиков и прочего мусора, скопившегося у входа в магазин.
Затем Верити вышла на улицу и направилась к южному концу Драгон, пересекла улицу Севр и оказалась на широкой улице Ренн. На углу сзади зарокотал заводимый мотор. Верити рискнула оглянуться и увидела выдвигающийся из-за угла нос машины с решеткой радиатора на нем. Машина выкатилась полностью, повернула, но блеск солнца на ветровом стекле не дал рассмотреть водителя. Ожье ускорила шаг, а когда осмелилась оглянуться еще раз, машина уже исчезла. Но у обочины стояло много похожих машин, водителю не составило бы труда затеряться среди них.
Верити пошла дальше по улице Ренн, поминутно останавливаясь, пытаясь поймать такси. Но то ли время дня было неподходящее, то ли следовало знать некую особую парижскую премудрость – такси летели мимо, сплошной поток черного глянца и хромового блеска. Ожье чертыхнулась про себя. Затем оглянулась опять, и показалось, что следом едет та самая машина с улицы Драгон. Прежде чем подозрения переросли в уверенность, авто свернуло на боковую улицу.
Ожье сурово упрекнула себя. Не надо быть таким же параноиком, как придуманная Сьюзен Уайт. Придуманная специально для частного сыщика, чтобы он не заподозрил, насколько важны бумаги, и не решил их придержать. Легенда вполне убедительна, у Флойда нет оснований сомневаться в ней. Тем более что сама Сьюзен упоминала о сестре, которая явится за коробкой.
Еще нервничающая, но уже способная действовать и выглядеть спокойно, Ожье увидела рядом вход на станцию метро «Сен-Жермен-де-Пре». Конечно, лучше бы уехать на такси, но поезд почти не уступает ему в скорости. Верити вынула деньги из кошелька, все еще путаясь в номиналах, и купила билет в одну сторону. Не успела пройти турникет, как, скрежеща, к платформе подкатил поезд.
Когда двери закрылись и вагон дернулся, Верити пошла меж сидений, высматривая место. Оно отыскалось возле пары девушек, уткнувшихся в журналы мод. Поезд, словно личинка в норе, полз на юг. Замедлился у церкви Сен-Сюльпис. Поблекшие, в тонах сепии рекламные плакаты духов, табака и чулок испещряли стены станции. Краем глаза Ожье следила за входящими и выходящими, искала похожих на Флойда или того лестничного бегуна. Но никого не узнала. Поезд ушел в темноту тоннеля, и Верити позволила себе немного расслабиться. Спустя минуту с небольшим поезд притормозил на станции «Сен-Пласид», и Верити снова взялась рассматривать пассажиров – но теперь уже не столько из осторожности, сколько из научного интереса к жизни ничего не подозревающих пассажиров. И вдруг Ожье обратила внимание на женщину, только что вышедшую на перрон. Симпатичную, с очень черными волосами. Ожье почти мгновенно узнала в ней уборщицу, натиравшую лестницу в доме на улице Драгон. Без шарфа и передника облик девушки сильно изменился, но лицо Верити запомнила хорошо. Бывшая уборщица не намеревалась подняться наверх, она прошагала вдоль поезда и вошла в соседний вагон, причем за мгновение до того, как двери с шипением сомкнулись.
Ожье крепко прижала сумочку к животу, подавляя желание открыть ее и убедиться, что бумаги на месте. Поезд притормозил, подъезжая к «Монпарнасу». Ожье специально встала поближе к двери и вздохнула с облегчением, когда поток людей увлек ее наружу, толкая, неся по кафельным коридорам и лестницам перехода на шестую линию. Верити постаралась пробиться в начало толпы, все еще лелея сумочку, будто живое существо, нуждающееся в защите. Поднимаясь по лестнице, Ожье оглянулась и успела заметить черноволосую женщину, но затем потеряла ее в людском потоке. Шестая линия шла над землей, и, выбравшись под солнце, Ожье увидела с облегчением: поезд уже у перрона и готов отправиться. Она кинулась к нему, неловко ступая в болезненно тесных туфлях, и успела проскочить перед самым закрытием дверей. Поезд тронулся, и затаившая дыхание Верити увидела черноволосую женщину снаружи. Та осталась на перроне.
Ожье глянула на часы. Почти десять. Еще и часа не прошло с тех пор, как она вошла в офис частного детектива.
– Грета? – спросил Флойд, снявший телефонную трубку на первых секундах звонка.
– Это я, – ответила слегка запыхавшаяся девушка.
– Я потерял ее, – сообщил Флойд.
Он сидел в унылой комнате без окон на Монпарнасе. Софи была наверху с Маргаритой. В доме чувствовалось особое воскресно-праздничное спокойствие, хотя было еще только утро субботы.
– Я рассчитывал, что она сядет в такси, как только выйдет наружу, но она пошла пешком, и невозможно было следовать за ней на машине, не вызывая подозрений. Вряд ли она меня узнала, но я решил не рисковать понапрасну. Лучше уж потерять ее сейчас и поймать у дома Бланшара.
– Думаешь, она вернется?
– Может, ей понадобится закончить там кое-какие дела. Особенно после того, как она проверит содержимое коробки.
– Может, ты и прав, Но все-таки мы ее не потеряли. Я знаю, где она остановилась.
Флойд вздохнул с облегчением. Надо же! То и дело удача падает в руки, будто досрочные рождественские подарки.
– Тебе удалось проследить за ней?
– Не совсем. Я проследила до станции «Сен-Жермен», потом держалась в тени, пока она покупала билет. Когда Ожье пошла к поезду, я купила билет себе и села на тот же поезд, но в другой вагон. Потом я перешла ближе к ней на «Сен-Пласид», проследила, когда она поменяла ветку на «Монпарнасе». К счастью, я эту станцию знаю отлично: все детство там пересаживалась с линии на линию. Я заметила, в каком направлении она поехала, но не успела сесть на ее поезд.
– И ты ее потеряла.
– Но только на пару минут. Я села на следующий поезд. Линия идет над городом, улицы из вагона видны неплохо. Немного усердия – и желанный приз! Когда поезд уже тормозил, я заметила ее уходящей от «Дюпле». Я вышла там, стремглав промчалась по лестницам и проследила за ней до дома, всегда отставая на квартал.
– Ну ты даешь! – восхитился Флойд. – Как думаешь, она заметила слежку?
– Флойд, я мысли читать не умею. Но девица выглядела куда спокойней прежнего. Кажется, она поверила, что смена линий сбила нас со следа.
– Гляди, когда-нибудь я сделаю из тебя первоклассного частного детектива, – пообещал Флойд, вынимая блокнот и ручку. – Скажи-ка, где она остановилась?
Грета назвала адрес на авеню Эмиля Золя, вблизи станции метро «Дюпле». Она звонила из пивной, любимого заведения возвращающихся со смены рабочих ближайшего завода «Ситроен».
– Но учти: номер комнаты не скажу и насколько прожаренными она предпочитает тосты поутру – тоже. И весь день я здесь провести не могу.
– И не придется. Я буду в пределах часа.
– А раньше никак?
– Не забывай, за мной тоже следят.
– Эти жуткие дети? – В ее голосе угадывался страх.
– Нет, всего лишь Бельяровы громилы. Думаю, они вели меня до Монпарнаса. Я их стряхну, если пару раз перееду реку, а на это требуется время. Не хочу, чтобы меня заподозрили в интересе к Верити Ожье. Если заподозрят, неизбежны неприятные вопросы.
– Какие вопросы?
– Те, после которых нужно тратиться на дантиста.
– Флойд, приезжай как можно скорее. Дальше я в твои дела лезть не хочу. Наигралась уже в сыщицу.