Драгоценная паутина
Шрифт:
Рис наблюдал, как смущение, боль и злость исказили лицо молодого человека.
– Садись, Джастин. – Он ласково положил руки на трясущиеся плечи парня. – Мы оба хорошо понимаем, что «Альционе» не нужен скандал. И ты ведь не захочешь выглядеть некрасиво перед Флик?
– Флик? – тупо повторил Джастин, снова садясь в кресло. – Когда-то я мечтал засыпать в ее объятиях, – пробормотал он. – До нее со мной такого не было. Понимаешь? – Он взглянул на Риса с удивлением: да кто он? Неужели
– Давай-ка заключим сделку, – предложил Рис.
Последние слова Риса вернули Джастина в реальный мир, где все продается и покупается.
– Какую сделку?
– Мы не сдадим тебя полиции и прессе, – спокойно и твердо сказал Рис, – а ты добровольно отправишься в одну из клиник.
Джастин взял лист бумаги, протянутый Рисом.
– Когда?
– Немедленно.
– Нет, – резко бросил Джастин. – Сейчас не могу. До одобрения коллекции Софией ди Маджори осталось меньше двух недель. Я заработал право довести сделку до конца.
– Хорошо. – Рис был готов к такому варианту. – Мы пойдем на компромисс. Ты отправишься в клинику после того, как все закончится. Но эти две недели ты будешь находиться здесь под наблюдением доктора. Можешь говорить всем, что это твой друг или помощник по бизнесу, – словом, все что угодно. Но он будет рядом постоянно. Он станет ежедневно сообщать мне о тебе и твоих делах. И еще: держись подальше от сестры и матери!..
– Ты хочешь приставить ко мне кого-то знакомого?
– Да, – признался Рис. – Моего друга из Штатов. Замечательный доктор. Сам увидишь, – добавил он, внимательно наблюдая за Джастином. – Человек чуткий и сердечный, он тебе понравится, Джастин. Он будет очень хорошо к тебе относиться. Я обещаю!
Джастин молча посмотрел на него и кивнул.
– Хорошо. Договорились.
– И никаких интриг, – предупредил Рис. – Фрэнк все поймет, Джастин. А если я что-то заподозрю, не успеешь глазом моргнуть, как окажешься в клинике. Не думай, что сможешь провести меня: я сдержу свое слово!
Джастин улыбнулся своей обычной, презрительной улыбкой.
– Ну как скажешь. Я могу идти? – спросил он. – Могу ли я, по крайней мере, приходить и уходить, когда хочу?
– Конечно, – устало ответил Рис, глядя, как тот открывает дверь. – Да, Джастин, – вкрадчиво проговорил он напоследок, – ты ведь готов напасть на мать и сестру при первом удобном случае. Но имей в виду, если ты кому-то из них причинишь зло, клиника для тебя окажется чересчур хороша! Понял?
Джастин насмешливо отсалютовал и закрыл за собой дверь. Он быстро вышел в коридор и прислонился к стене.
Услышав шум, он чуть не вскрикнул. Резко обернувшись, он увидел, как Роджер торопливо поднимается по лестнице. Джастин облегченно вздохнул. Он
Может, ему стоит поселиться рядом со стариной Роджером наверху, в пристройке? Стать еще одним сумасшедшим Сирамор-Форбсом?
Джастин начал хохотать и не мог остановиться…
ГЛАВА 26
Венеция
Флейм и Рис вернулись из театра, полные впечатлений от «Ромео и Джульетты». Они вошли в гостиную. Оуэн поднял глаза от вороха фотографий и улыбнулся. Женщины Корральдо баловали его любовью и заботой и постоянно развлекали, не давая скучать. За последнюю неделю он очень много вспомнил. Прошлой ночью они с Франческой впервые после аварии занялись любовью, и он начал верить, что все будет хорошо.
– Привет, идите сюда и посмотрите! – весело позвал он их.
Флейм и Рис уселись возле него.
Джульетта задумчиво посмотрела на Флейм, потом на Риса. Флейм перехватила взгляд и кивнула. Пришло время объясниться с Рисом насчет последнего дня в Равенскрофте, когда он подслушал ее разговор со Скоттом Тейтом и неверно все понял. После аварии Рис держался как-то отстраненно, и это сводило ее с ума. Пусть бы лучше ругался.
– Ну как идет работа, дорогая? – спросила Франческа, и Флейм с облегчением вздохнула.
– Я все сделала, – удовлетворенно объявила она, – но хочу сделать еще кое-что… роскошное… – чтобы ди Маджори увидела это впервые только на презентации.
Женщины одобрительно закивали, а Оуэн нахмурился.
– А ты не рискуешь? Вдруг ей не понравится?
Флейм пожала плечами.
– Я понимаю. Но… – Она не знала, как объяснить, и Джульетта поспешила ей на помощь.
– Всякий значительный показ ювелирных изделий должен содержать в себе и некий сюрприз! Для всех. И для заказчика и для зрителей, – объяснила она. – А София из тех, кто ценит широкие жесты. Я думаю, это прекрасная идея, дорогая, – заключила она.
Флейм благодарно улыбнулась. Но что бы такое сделать? Что придумать? Чего нет в коллекции, в которой, кажется, есть все?
– Как красиво! – сказал Рис, пытаясь отвлечь ее.
Флейм посмотрела на пожелтевшую от старости фотографию, которую он рассматривал. На ней была красивая женщина в длинном вечернем платье, державшая в руке маскарадную полумаску.
– Грэнди, это ты? – потрясенно ахнула Флейм.
Джульетта улыбнулась.
– Да, это бал в 1916 году, – объяснила она. – Даже тогда, во время войны, Венеция устраивала маскарады. – Голос ее стал глубоким и низким от нахлынувших воспоминаний.