Драгоценности солнца
Шрифт:
— Ты отвлек меня, и я забыла, зачем мы пришли сюда. Я читала о круглых башнях, но никогда ни одной не видела так близко.
«Терпение, Галлахер, терпение», — сказал себе Эйдан, засунув руки в карманы джинсов.
— Всегда находились охотники завоевать Ирландию, но мы все еще здесь, не так ли?
— Да, вы все еще здесь. — Джуд медленно обошла башню, пристально глядя на утес, на море. — Чудесное место. Оно дышит древностью. — Она остановилась, покачала головой. — Звучит смешно.
— Вовсе нет. Здесь и впрямь ощущаешь дыхание веков и святость. Если хорошенько прислушаться, можно услышать, как камни поют песнь битв и славы.
— Вряд ли я смогу услышать, как поют камни. — Джуд побрела к разрушенному собору, огибая старые надгробья и заросшие цветами могилы. — Бабушка рассказывала, что любила приходить сюда и сидеть здесь. Вот она точно их слышала.
— Почему она не приехала с тобой?
— Я звала ее. — Джуд повернулась к Эйдану. Он был словно вписан в этот пейзаж — так естественно смотрелся и утес, и красивый молодой мужчина на фоне руин. Он точно нашел свое место, он — свой на этой земле и потому так остро чувствует ее святость, слышит песни ее битв и славы.
«А где мое место?» — спросила себя Джуд.
Она вошла внутрь башни с голубым небом вместе крыши.
— Мне кажется, бабушка учит меня тому, как обрести себя за шесть месяцев или еще быстрее.
— И у тебя получается?
— Может быть. — Она провела пальцами по огамической резьбе на древних камнях и на мгновение, на одно лишь короткое мгновение почувствовала трепещущее тепло.
— И какой же хочет быть Джуд?
— На этот вопрос можно дать много простых ответов. Счастливой, здоровой, успешной.
— Разве ты не счастлива?
— Я… — Джуд снова провела пальцами по камням, опустила руку. — Я не была счастлива, когда преподавала, во всяком случае, в последнее время. Я была неважным преподавателем. Неприятно сознавать, что ты не годишься для избранной профессии.
— У тебя впереди долгая жизнь и есть время, чтобы выбрать другую. Держу пари, ты делала свою работу гораздо лучше, чем тебе кажется.
— С чего ты взял?
— Потому что все время, что я провел с тобой, я слушал тебя, узнавал тебя.
— Эйдан, почему ты тратишь на меня время?
— Ты мне нравишься.
Она покачала головой.
— Ты меня совсем не знаешь. Если я сама себя не знаю до конца, как можешь знать ты?
— Мне нравится то, что я вижу.
— Это скорее всего просто физическое влечение.
— Так в этом твоя проблема?
— Да, пожалуй. — Джуд заставила себя повернуться к Эйдану. — Но я пытаюсь ее решить.
— Надеюсь, ты решишь ее быстро, потому что я хочу насладиться тобой.
У нее перехватило дыхание, и она с трудом сделала вдох.
— Я не знаю, что сказать на это. Я никогда в своей жизни не вела подобных разговоров, так что могу ляпнуть глупость.
Нахмурившись, Эйдан шагнул к ней.
— Как может быть глупым то, что ты думаешь?
— Когда я нервничаю, я часто говорю глупости.
Он поднял руку и воткнул поглубже в ее волосы цветок, который ветер так и норовил унести прочь.
— Ты говорила, что поешь, когда нервничаешь.
— И то, и другое, — пробормотала она, пятясь, как она надеялась, на безопасное расстояние.
— Сейчас ты нервничаешь?
— Да! Господи, да! — Боясь сорваться на беспомощный лепет, Джуд подняла руки, пытаясь остановить его. — Прекрати. Я никогда не испытывала ничего подобного. Мгновенное влечение. Я говорила, что верю в него, и это правда, но я никогда не чувствовала ничего подобного. Я должна это проанализировать.
— Зачем? — Эйдан схватил ее за руки и притянул к себе. — Почему просто не уступить желанию, если ты знаешь, что тебе будет хорошо? У тебя скачет пульс. — Он погладил ее запястья. — Мне нравится чувствовать его, смотреть, как туманятся и темнеют твои глаза. Поцелуй меня сама, и посмотрим, что из этого выйдет.
— Я не умею так хорошо целоваться, как ты.
Эйдан рассмеялся.
— Господи, женщина, ты сводишь меня с ума. Позволь мне самому решить, умеешь ты или нет. Ну же, Джуд, поцелуй меня. А потом все будет так, как ты захочешь.
Она хотела поцеловать его. Хотела снова почувствовать вкус его губ, сейчас изгибающихся в улыбке. Смешинки в его глазах словно говорили ей: ну, давай же, повеселись! Почему бы и нет? Почему бы не повеселиться?
Она подалась к нему, привстала на цыпочки. Он не шевелился, просто смотрел в ее глаза. Слегка повернув голову, она легко коснулась губами его губ.
— Повтори. Сделай так снова.
Она повторила, загипнотизированная его взглядом. На этот раз медленнее. Пробуя, легко прихватила зубами его нижнюю губу и будто издалека услышала собственный тихий стон удовольствия.
Глаза Эйдана были такой яркой, невероятной синевы, как само море, раскинувшееся до горизонта. Как будто весь ее мир окрасился в этот изумительный цвет. Ее сердце забилось сильнее, перед глазами все поплыло, как в тот раз на могиле Мод.
Она выдохнула его имя и обвила руками его шею.
Его словно пронзила молния, жаркая волна накрыла с головой. Его руки заметались по ее бедрам, спине, впились в ее волосы. Нежность осторожного поцелуя превратилась в битву губ, зубов, языков. Ее напряженное тело прижималось к его телу, ее сердце бешено билось в унисон с его сердцем.
Она потерялась, заблудилась в обрушившихся на нее ощущениях. Или, может, нашла ту Джуд, что была запрятана в ней глубоко-глубоко, как сказочный голос девушки, плененный серебряной шкатулкой.
Когда Джуд опомнилась, то готова была поклясться, что слышала, как поют камни.